Она глубоко вздохнула. Да, ей удалось его заинтриговать интересом к дому, но Дарсию огорчало, что ему и в голову не приходило воспринимать ее как женщину. Всю обратную дорогу в Лондон она пыталась понять, что именно граф испытывает к леди Каролине, и ей было невыносимо тяжело снова переживать те чувства, которые охватили ее, когда она поняла, что он целует свою даму в соседней комнате.
— Ты выглядишь немного грустной, ma petite, — сказала маркиза, когда они отправились во французское посольство. — Мне кажется, поездки в Роули-Парк расстраивают тебя. Ничто так не нарушает спокойствия, как тоска на сердце.
Дарсия подумала, что маркиза права. У нее становилось тяжело на сердце при мысли о том, чем занят граф сегодня вечером.
Леди Каролина прождала больше двадцати минут, прежде чем граф вошел в гостиную своего дома на Беркли-сквер. Он, как всегда, выглядел великолепно.
Граф поднес к губам руку своей гостьи и проговорил:
— Прости меня. Я могу только смиренно просить прощения за то, что не смог покинуть поместье раньше, как предполагал сначала.
— Не спрашиваю, что задержало тебя, — сказала леди Каролина. — Конечно же, твой дом.
— Наш дом, — поправил ее граф.
— Мне кажется, я весьма далека от этого.
— Это не моя вина, — ответил он. — Если бы ты только знала, как я хотел показывать тебе каждый этап строительства, рассказывать тебе о каждой своей идее и радоваться вместе с тобой каждой удаче.
Прежде чем ответить, леди Каролина сделала глоток шампанского из бокала, который держала в руке.
— Сегодня я хочу поговорить с тобой серьезно, Грэнби.
— О чем? — поинтересовался граф.
— О нас с тобой.
— Что ж, эта тема интересна и мне.
— Надеюсь, ты говоришь искренне.
— Почему ты в этом сомневаешься?
— Потому что, как я уже говорила тебе днем, ты пренебрегаешь мною, и мне это не нравится!
— Прости меня, — вновь извинился граф. — Ты же знаешь, что я стараюсь создать соответствующее обрамление для твоей красоты, и как только оно будет готово, ты будешь сверкать в этой оправе как самое дорогое сокровище из всех, какими я обладаю.
— Звучит очень романтично, но, если честно, Грэнби, я устала ждать. Давай поженимся сейчас и закончим твой дом вместе.
— Это все испортит, — запротестовал граф. — Когда ты впервые сказала, что любишь меня, я решил не только воздвигнуть памятник нашей любви, но создать настоящий дом для нас, наших детей и внуков, которые будут носить мое имя.
— Все это весьма похвально, как говорит мой отец, — сказала леди Каролина, — но я хочу выйти замуж, пока не кончился сезон.
Граф собрался что-то ответить, но в это время дворецкий объявил, что ужин подан.
В присутствии слуг обсуждать личные вопросы не представлялось возможным, и граф стал рассказывать леди Каролине о картине «Венера, Меркурий и Купидон», которую он заказал.
— Никогда о ней не слышала, — сказала она раздраженно. — Почему она так интересует тебя?
— Потому что она не только идеально подходит для Красной гостиной, но и, по-моему, является одной из лучших картин, написанных в прошлом веке. Ты, наверное, слышала о Луисе Мишеле ван Лу?
— Полагаю, мне прожужжали все уши именами каких-то художников, когда я сидела в классной комнате, — ответила леди Каролина, — но все, что я помню, так это боттичеллиевская Венера, потому многие говорили мне, что она похожа на меня.
— Если быть более точным, ты похожа на нее, — поправил граф.
Леди Каролина пожала плечами:
— Какое это имеет значение? Почему ты не купишь Боттичелли?
Граф рассмеялся:
— Если бы это было возможно, уверяю тебя, я сделал бы это с удовольствием, но сомневаюсь, что итальянское правительство согласится расстаться с этой картиной даже за несколько миллионов фунтов.
— Кажется, это то же самое, что просить тебя жениться на мне.
Слуги уже удалились, и граф взял ее за руку.
— Ты знаешь, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.
— Это правда?
— Я много раз говорил тебе об этом.
— Я предпочитаю словам поступки, — сказала леди Каролина, состроив недовольную гримаску, которую большинство мужчин сочли бы прелестной.
— Я подумаю, как ускорить строительство дома. Леди Каролина стукнула кулачком по столу.
— Мне надоело слышать об этом доме! — воскликнула она. — Наша свадьба — вот что имеет значение!
Граф еще не закончил ужин, но она поднялась из-за стола и вышла из комнаты. Идя по коридору, она постаралась успокоиться и справиться с раздражением. Родственники леди Каролины, а тем более слуги в доме ее отца, могли бы рассказать графу, что у нее ужасный характер — она легко теряла контроль над собой, хотя обычно эта яростная буря стихала так же неожиданно, как начиналась.
«Я хочу выйти замуж и выйду замуж этим летом!» — сказала она себе.
Когда граф догнал леди Каролину в гостиной, взгляд ее голубых глаз все еще был жестким, а лицо выражало твердую решимость добиться своего.
Прежде чем отправиться во французское посольство, Дарсия послала за мистером Кертисом.
— Распорядитесь, пожалуйста, относительно картины ван Лу «Венера, Меркурий и Купидон». Ее нужно забрать из Роули-Парк завтра утром, как можно раньше, и доставить в новый дом графа Керкхэмптона.
Ей казалось, что если картину привезут до приезда графа, ему не представится случай навести справки у тех, кто ее доставит.
Мистер Кертис не проявил ни малейшего удивления. Он только уточнил:
— Это та картина, что висит в Голубой гостиной?
— Да, именно она.
— Надеюсь, хозяин не будет возражать.
— Вы знаете не хуже меня, мистер Кертис, что вряд ли мой отец когда-нибудь вернется в Англию. Но если и вернется, мы найдем для пустующего места что-нибудь не менее подходящее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41