Лорд Манвилл смеялся до тех пор, пока слезы не показались у него на глазах.
– Бабушка, ты уморишь меня когда-нибудь, – заявил он. – Никогда не слышал такой грустной истории! Но что поделать? Если девушки недостаточно привлекательны, кого винить?
– Тебя и твоих друзей, – отрезала вдова. – Валяете дурака со всякими простушками с хорошенькими личиками. Ты что же, полагаешь, кто-нибудь подумал бы о них дважды, если бы такие, как ты, не платили за их шикарную одежду, претенциозные шляпы, подогнанное по фигуре белье и, конечно, за их гладкую плоть. Если вы разоденете их в эти тряпки и выведете в таком соблазнительном виде в свет, то никого не будет волновать тот факт, что у них куриные мозги и ни на грош здравого смысла.
– Дражайшая моя бабушка, – тоном спорщика начал лорд Манвилл, – уверяю тебя, жрицы любви существовали с незапамятных времен, и ни ты, ни я, что бы мы ни говорили, не можем помешать мужчинам искать развлечений среди маленьких голубок, так соблазнительно порхающих и в то же время не настаивающих, чтобы те, кто имеет с ними дело, непременно были навеки прикованы к ним золотым кольцом. И не говори мне, будто ты не знала, что такие создания существовали и в дни твоей молодости.
– Конечно, существовали, – ответила вдова. – Но то были либо обыкновенные проститутки, либо женщины, принадлежащие к нашему классу, например, те, с которыми флиртовал регент. А проститутки вообще были чем-то далеким, о них не принято было говорить, и их не было видно. А сейчас, по словам леди Линч, если в Гайд-парке мужчина встречается с одной из этих наездниц-амазонок, что принимала его прошлой ночью, то снимает шляпу и кланяется ей, будто какой-нибудь знатной особе. В мое же время делали вид, будто их вообще не существует.
– Мы должны идти в ногу со временем, бабушка, – сказал лорд Манвилл. – Некоторые из тех молодых женщин, которыми ты так интересуешься, очень знатного происхождения, а очень многие – из куда более высоких слоев общества, чем проститутки начала века. Главное, что ты должна осознать: девушки из «прекрасных земель благонамеренности» – или где там леди Линч живет со своими незамужними и добродетельными дочерьми – почти ничего не делают, чтобы привлечь современного мужчину. Они лишь неумело пытаются подражать тем любовницам, которых он выбирает, потому что они забавляют и развлекают его. Среди мужчин не найдешь идиота, желающего провести всю свою жизнь с женщиной, которая умеет развлекать, и больше ничего. Право же, это было бы все равно что есть на обед одни леденцы. Но трудно найти в обществе такую девушку, которая не начинала бы казаться ужасной занудой после первого же короткого танца, не говоря уж о более длительном времени, проведенном в ее компании.
Вдова прикоснулась пальцами к руке своего внука.
– Скажи мне, Сильванус, – произнесла она уже другим тоном, – ты уже больше не в трауре по той крошке, которая так плохо с тобой обошлась, когда ты впервые приехал в Лондон?
Лорд Манвилл встал.
– Нет конечно, бабушка. Я легко отделался, не так ли? Я думал, что влюблен, а обнаружил, что в делах, связанных с бракосочетанием, маркиз имеет немалое преимущество перед бароном.
– Я знаю, тебе тогда было больно, – сказала вдова. – Но я не думала, что это у тебя затянется так надолго.
– Я давным-давно забыл этот инцидент, – возразил лорд Манвилл, но его бабушка легким вздохом дала понять, что это не так.
– Рядом с тобой должны быть приятные и разумные девушки, одна из которых могла бы заинтересовать тебя, – предложила старая леди.
– Не беспокойся обо мне, бабушка, – ответил он. – Я вполне доволен своими Данаями и Венерами. Называй их прелестными наездницами или шлюхами, все равно они вносят немалый элемент веселья и красоты в жизнь мужчины.
– Я все-таки хотела бы увидеть тебя женатым, прежде чем умру, – плаксиво сказала вдова.
– Значит, в моем распоряжении еще, по крайней мере, двадцать лет, – с улыбкой произнес лорд Манвилл. – Хватит тебе беспокоиться обо мне, бабушка, ты становишься такой же скучной, как королева.
– По-моему, все люди, которые кого-то любят, скучны, – сказала вдова. – Возможно, очень приятно сознавать, что твое внимание сконцентрировано на ком-то одном, но те, кому это внимание и соответствующие речи адресованы, зевают.
– Ну, тогда я не буду вызывать у тебя зевоту, – сказал лорд Манвилл, пересекая комнату и подходя к камину, чтобы позвонить в колокольчик. – Сейчас я предложу тебе выпить со мной бокал портвейна, или, может быть, ты предпочитаешь шампанское? Я знаю, что врачи запрещают тебе и то, и другое, но убежден: моим советам ты следуешь с большей охотой.
– Да, я выпью бокал шампанского! – воскликнула вдова. – Ты прав, Сильванус, никогда не позволяй людям убедить тебя делать то, чего ты не хочешь. Жизнь коротка, гораздо короче, чем пребывание в могиле, так что надо приятно проводить время, пока можешь.
– Что ты всегда и делала, бабушка, – улыбнувшись, сказал внук.
Появился лакей, лорд Манвилл отдал ему распоряжение и, пройдя через комнату, снова сел рядом с герцогиней.
– Расскажи мне, бабушка, что в действительности привело тебя ко мне? Не могу поверить, что ты всерьез надеялась уговорить меня жениться. Для твоего приезда, должно быть, имеется другая причина.
– Я хотела увидеться с тобой, – ответила старая леди. – Возможно, ты и распутник, но я всегда любила тебя больше, чем остальных своих внуков. Они, может быть, весьма благонравные создания, но мне трудно долго находиться в их компании.
– С этим ясно. А еще что? – не отставал лорд Манвилл.
Вдова колебалась какое-то мгновение, а затем резко сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70