Тут открылась дверь и вернулся Бейтман.
– Миссис Хьюсон попросила меня уведомить вашу светлость, что мисс Кандиды в ее спальне нет.
– Ее нет в спальне? – воскликнул лорд Манвилл. – Тогда где же она?
– Миссис Хьюсон уже выяснила, милорд, что мисс Кандида пошла в конюшни около половины шестого утра. Она попросила, чтобы Пегаса оседлали, и уехала одна.
– Одна? – сердито спросил лорд Манвилл. – Почему никто из конюхов не поехал с ней?
– Она пожелала ехать в одиночестве, милорд; точнее говоря, она на этом настояла.
Последовало молчание, затем Бейтман добавил:
– Я думаю, вам следует знать, сэр: миссис Хьюсон заметила, что мисс Кандида взяла с собой белый узелок.
– Белый узелок? – переспросил лорд Манвилл. Адриан вскочил на ноги.
– Мне все ясно! Это значит, что она уехала! Взглянув на лицо своего подопечного, лорд Манвилл жестом велел Бейтману покинуть комнату. Когда они остались вдвоем, он спросил:
– Что ты имеешь в виду? Что в этом узелке?
– Все, что у Кандиды есть в этом мире, – ответил Адриан, – все, чем она дорожит, что хранит как сокровище! Она уехала, как ты этого не понимаешь? Она больше не вернется!
– Откуда ты знаешь? – начал лорд Манвилл, но Адриан яростно перебил его:
– Должно быть, что-то еще случилось прошлой ночью – что-то, о чем ты мне не сказал. Фокслей мог оскорбить ее, но одно это не заставило бы ее уехать отсюда.
На лице лорда Манвилла отразилось замешательство. Он встал из-за стола и, подойдя к камину, опустил взгляд в пустую топку.
– Я сначала не знал, что она уехала с Фокслеем против своей воли, – медленно начал он, и слова, казалось, с трудом пробивались сквозь его губы. – Когда она вернулась… я был, можно сказать, в ярости. Мне к тому же казалось, что она понимала…
– Ты был в ярости? – медленно повторил Адриан. – То есть, ты хочешь сказать, ты напугал ее одним из своих утонченных приступов! Как же ты мог так обойтись с ней, ведь она любит тебя?!
– Откуда ты знаешь, что она любит меня? – быстро спросил лорд Манвилл.
– Она мне об этом, конечно, не говорила, но это было очевидно, – ответил Адриан. – Даже ты, должно быть, понимал это.
Затем, чуть повысив голос, он добавил:
– Значит, ты был зол на нее, и я могу себе представить, как ты говоришь с ней своим ледяным саркастическим тоном. Она, наверное, не знала, куда деться от твоих язвительных слов. Ты погубил ее… Кандиду… о которой знал так мало, что подумал, будто она добровольно уехала с человеком, к которому испытывает отвращение и при одном виде которого вся дрожит!
Лорд Манвилл не отвечал, и Адриан, уже почти выйдя из себя, продолжил:
– Ну, теперь-то ты, наверное, доволен! Ты выгнал Кандиду и, судя по всему, разбил ей сердце – ей, самому нежному и доброму созданию, которое я когда-либо знал. Ты, сердцелом по призванию, продолжаешь делать свое дело! Ты добавил еще один скальп в свою коллекцию и, надеюсь, чувствуешь теперь удовлетворение.
Ярость, с которой лорд Манвилл смотрел на своего подопечного, почти исказила черты его лица. Затем он резко повернулся на каблуках и широкими шагами вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Снова Адриан увидел его, лишь когда стемнело. Ужин давно уже прошел, когда лорд, войдя в библиотеку, устало обрушился в большое кресло. Его ботинки и бриджи были покрыты грязью, и было очевидно, что он изнемогает от усталости. Бейтман был полон желания хоть как-нибудь услужить ему.
– Вы ужинали, милорд?
– Нет… я не хочу есть.
– Мне кажется, вам лучше подкрепить свои силы, милорд. У Альфонса все готово. Он додержал блюда теплыми до вашего приезда.
– Я не голоден! – огрызнулся лорд Манвилл. – Но выпил бы чего-нибудь.
Бейтман принес ему рюмку бренди, и лорд осушил ее так, будто несколько суток не видел жидкости.
– Тебе все-таки надо попробовать поесть супа или чего-нибудь в этом роде, – посоветовал Адриан, стоявший по другую сторону камина. – Ты неважно выглядишь. Ты после завтрака ел что-нибудь?
– Нет, и не важно, – ответил лорд Манвилл. – Пусть принесут мне что угодно, только не надоедают попусту.
Бейтман тихим голосом велел лакею снять с его светлости ботинки. Другой лакей принес ему смокинг и снял с его шеи смятый шарф. Когда принесли еду, лорд съел несколько ложек, а затем отодвинул тарелку.
– Не хочу есть, – пробормотал он.
Адриан подождал, пока слуги выйдут из комнаты.
– Ты не нашел ее? – спросил он.
– Нигде нет ни следа, – сказал лорд Манвилл, и в его голосе звучало отчаяние, чего Адриан никогда раньше не слышал. – Ты должен помочь мне. Где ее искать? Куда мне ехать? Откуда она вообще?
– Ее родители умерли, – ответил Адриан. – Поэтому она и поехала в Лондон.
Лорд Манвилл ничего не сказал, но не отрывал от Адриана напряженного и пристального взгляда.
– Ее отец – Александр Уолкотт, – после паузы продолжил Адриан.
Это имя, похоже, не вызвало у лорда Манвилла никаких ассоциаций.
– Это должно мне что-то говорить? – спросил он.
– Ты, возможно, слышал о нем, когда учился в Оксфорде, – ответил Адриан. – Он перевел «Илиаду», которая сейчас входит в обязательный список для чтения любого студента.
Лорд Манвилл выпрямился на своем стуле.
– Александр Уолкотт, ну конечно же. Ну и ну! Я и понятия не имел.
– Думаю, будет лучше, если я скажу тебе, – вызывающим тоном произнес Адриан, – что Кандида помогала мне. Я уже давно пишу стихи и знаю, что именно это мне и хотелось бы делать в жизни.
– Почему бы нет? – равнодушно отозвался лорд Манвилл, а затем вдруг добавил: – Значит, об этом вы постоянно говорили. Когда я входил в комнату, ты прятал то, что было у тебя в руках. Я все недоумевал, что же это может быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70