– Когда вернешься? – спросил Генри маркиза.Он внимательно наблюдал, как принц-регент прощается в другом конце гостиной со своими гостями, нетерпеливо прикидывая в уме, когда закончится этот ритуал и можно будет наконец ускользнуть.– Не знаю точно, – сказал он. – В среду. Может, в четверг.– Если ты задержишься до этого времени, я бы с удовольствием приехал к тебе, – сказал Генри.– Это наверняка вдохновит меня остаться в поместье, – заверил друга маркиз. – Я вообще не понимаю, что делают люди в городе в разгар охотничьего сезона, когда можно целыми днями скакать по лесам и полям, преследуя дичь.– Согласен с тобой. Все эти поклоны и преклонения колен вполне могли бы подождать до конца охотничьего сезона.– Однако говорят, что на этот раз король действительно умирает, – заметил Айво. – Принни грозит, повинуясь сыновнему долгу, отменить свои приемы, так что нам удастся ненадолго сорваться с крючка.– Ты приободрил меня, – сказал лорд Хэнскет. – Но я боюсь, что прилив сыновних чувств может продлиться не долго.Маркиз ничего не ответил, но взгляд его говорил лучше всяких слов. Генри понял, что, если сам не решится улизнуть с одного из приемов в Карлтон-хаузе, маркиз наверняка как-нибудь справится с этой задачей.Теперь регент определенно двигался к двери, одаривая присутствующих благосклонными улыбками. Леди, мимо которых он проходил, приседали в глубоком реверансе, джентльмены склоняли головы.Полный, слишком пестро разодетый, но все еще не утративший былого шарма, принц удалился наконец под руку с леди Хертфорд.Маркиз с облегчением вздохнул:– Теперь могу ехать и я! Подвезти тебя, Генри?– Нет, спасибо, – ответил лорд Хэнскет. – Мне надо поговорить тут еще с двумя-тремя джентльменами, прежде чем я уеду. Не сиди в поместье дольше, чем следует, а то без тебя в Лондоне станет невыносимо скучно. И все равно я завидую тебе – подышишь свежим воздухом, получишь огромное удовольствие, объезжая своего Агамемнона.И снова губы маркиза чуть дернулись в усмешке, ясно показывая Генри, что он с нетерпением ждет возможности сесть на лошадь.– Будет просто замечательно, – произнес после паузы маркиз, – если ты действительно сможешь присоединиться ко мне в четверг или пятницу. Тогда уж мы не вернемся до понедельника, как бы сильно в нас здесь ни нуждались. Постараемся просто забыть о Лондоне, старом короле и Принни.– Хорошо, Айво, – кивнул Генри. – Я обещал пообедать в пятницу с одной очаровательной леди, но придется принести ей свои извинения – я ни на что не променяю возможность погостить у тебя в Бруме.Маркиз не сомневался в том, что друг ответит согласием на его предложение. Счастливо избежав столкновения с графиней де Ливен, женой русского посла, преследовавшей его в последнее время своим вниманием, Айво быстро вышел из Китайской гостиной.Графиня, кроме очаровательной внешности, отличалась завидным для женщины умом. Она уже долгое время плела сети, в которые хотела завлечь маркиза, но пока не добилась своей цели.Айво спустился по великолепной лестнице, поражавшей воображение каждого, кто видел ее впервые. Он и сам был поражен, когда оказался здесь после того, как была закончена отделка дворца. Затем Айво прошел через грандиозный холл, украшенный ионическими колоннами из коричневого сиеннского мрамора.Лакей накинул ему на плечи отороченный мехом плащ, и маркиз вышел через парадную дверь под высоким коринфским порталом.– Карету для его светлости маркиза Брума, – провозгласил камердинер при его появлении.Маркиз заранее предупредил слуг, что постарается уехать с приема как можно раньше. Экипаж, запряженный шестеркой прекрасно подобранных вороных коней, подъехал всего через несколько секунд.Карета, в которую были запряжены лошади, была получена от мастера недавно. Она была сделана по собственноручным чертежам Айво и казалась такой легкой за счет безукоризненных пропорций. Создавалось впечатление, что колеса ее во время движения едва касались земли.Маркиз сел в карету, и лакей набросил ему на ноги поверх доходящих до колен бриджей соболье покрывало, затем закрыл дверь с гербом Брумов, вскочил на запятки, и карета тронулась.Больше всего на свете маркиз не любил долгих поездок.Он ждал от своего кучера, что тот будет управлять экипажем с тем же мастерством, что и его хозяин, но в то же время требовал скорости, такой, что его спутники, если он брал кого-то с собой в карету, сидели в напряжении, гадая про себя, удастся ли им доехать до места целыми и невредимыми.Сам маркиз не испытывал подобных опасений. В отличие от многих коринфян, которые сами прекрасно управлялись с вожжами и не любили чувствовать себя пассажирами, маркиз доверял кучеру, прослужившему у него уже долгое время и не раз демонстрировавшему свое мастерство. Однако не многие храбрецы решались сесть в карету маркиза Брума во второй раз.Когда экипаж миновал оживленную Пэлл-Мэлл, Сент-Джеймс-стрит и Пиккадилли, маркиз откинулся на обитую бархатом спинку и положил на противоположное сиденье обтянутые шелковыми чулками ноги.Под толстой обивкой сиденья скрывался надежный сейф со специальным замком, в котором маркиз намеревался хранить во время долгих путешествий свои драгоценности.Разбойники, если найдутся такие безумцы, у которых хватит смелости напасть на его экипаж, вряд ли сумеют догадаться о существовании тайника.Маркиз сам разработал конструкцию сейфа, особенно заботясь о том, чтобы внутри было достаточно места для всех драгоценностей и ценных бумаг, которые ему вздумается возить с собой. В то же время над сейфом было приделано удобное сиденье, на которое можно было посадить своих гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43