Ц Уверена, что не пойму?
Ц Уверена! Потому что у вас нюха нету!
Ц А что, словами объяснить нельзя?
Ц Ничего я говорить не буду. Этого никто не должен знать, никто!
Ц Кто избил тебя и Игоря? Чистильщики?
Ц Нет, конечно. Чистильщики убили бы нас сразу, они не церемонятся.
Ц А кто же тогда?
Ц Не скажу!
Ц Женя, ты пойми, что находишься в большой опасности, Ц начал я увещеват
ь терпеливо и осторожно. Ц Игорь умер, ты выжила только потому, что на теб
я не наткнулись врачи, которые предупреждены о запахе. Я, можно сказать, сп
ас тебя.
Ц Вы меня на самом деле спасли! Спасибо вам, Дмитрий Андреевич, но я не мог
у сказать вам ничего. Вы хороший человек, но не дай бог, чистильщики догада
ются, что вы что-то знаете, и начнут раскручивать. Они из вас в два счета всю
информацию вытянут, и пальцем пошевелить не успеете. Они это умеют.
Ц Что ты намерена делать дальше?
Ц Не знаю… Ц Она потерла лоб и удрученно покачала головой. Ц Мне нужно
уйти как можно скорее, здесь меня застукают.
Ц Тебе есть куда уйти?
Ц Есть, Ц сказала она настолько фальшивым голосом, что в сердце моем сн
ова кольнуло от жалости.
Ц Ты не умеешь врать, Ц тихо сказал я. Ц Идти тебе некуда, у тебя действи
тельно большие проблемы.
Ц Это я не умею врать? Ц Она глянула на меня с искренним недоумением. Ц
Ах да, вы же без обоняния…
Ц А при чем тут обоняние? Ц тут же заинтересовался я. Такой вот я проница
тельный, палец мне в рот не клади.
Ц Да ни при чем…
Ц Давай, выкладывай!
Ц Ничего не скажу! Вы что, следователь?
Ну вот, снова спугнул. Нужно поделикатнее.
Я взял конфету, одну из двух оставшихся, сел рядом с Женей, вплотную к ней, п
рижался к ней боком, чувствуя тепло ее тела, и сказал:
Ц Открой рот.
Ц Зачем?
Ц Открой.
Она открыла. Я положил на ее язык конфету и пальцем поднял вверх ее прелес
тный подбородок. Она начала жевать.
Ц Вкусно?
Ц Угу.
Ц Еще хочешь?
Ц Угу.
Я скормил ей с руки последнюю конфету. Прием нехитрый, но на нервных девуш
ек действует расслабляюще.
Ц Не буду тебя больше расспрашивать ни о чем, Ц сказал я. Ц Хочу только
предложить тебе конкретную помощь. У меня хорошая двухкомнатная кварти
ра, я живу один. Если хочешь, поживи у меня, пока ситуация не разрулится. Обе
щаю, что приставать к тебе не буду, у тебя будет отдельная комната, и даже к
лючи тебе дам, проявлю высокое доверие. Кормежку тоже обещаю, кушай от пуз
а, обеспечу. Если согласишься, мы уйдем из больницы завтра утром, в восемь.
Я оформлю историю болезни так, что никакие чистильщики никогда не догада
ются, что ты здесь была. Даю тебе ночь на размышление.
Ц Я подумаю…
Ц Ну что же, думай. Спокойной ночи.
Я встал и пошел к двери. И уже выходя, услышал:
Ц Дмитрий Андреевич!
Ц Что? Ц Я повернулся.
Ц Я согласна.
Ц Отлично.
Я кивнул и быстро выскочил в коридор, чтобы она не увидела моего лица, пото
му что на нем было написано идиотское счастье.
Получилось, о боже! Мне снова было о ком заботиться.
Если бы я мог, то пристегнул бы Женю к себе наручниками, чтобы она никуда н
е сбежала. Но спешить не стоило ни в коем случае. Девушка и так запугана на
смерть, один неверный шаг Ц и все сорвется.
Подлизы, говорите? Что же, забавное название. Интересно узнать, что оно озн
ачает на самом деле.

ГЛАВА 4

Вы можете решить, что Женя досталась мне слишком легко. А еще вы непременн
о подумаете: как-то слишком просто девушка все выболтала. Вопрос стоит о ж
изни и смерти, она из породы каких-то особенных людей, на них охотятся, об э
том нужно молчать, как партизану на допросе, а тут раз, и рассказала все пе
рвому встречному-поперечному…
Потому и рассказала, что смерть шла за ней по пятам, и положение ее было бе
звыходным. И проговорилась Женя, как выяснилось позже, не случайно, а наме
ренно, чтобы проверить мою способность работать мозгами. К тому же она по
чувствовала во мне заинтересованность, если не сказать больше. Подлизы в
се как один склонны к эмпатии Ц некоему роду интуиции, сверхчувствитель
ности, они воспринимают других людей тонко и в большинстве случаев безош
ибочно (в большинстве случаев, сказал я, но не всегда, увы, далеко не всегда).

А что касается того, что Женя мне досталась Ц вовсе не так. Тогда я думал, ч
то до нашего с ней сближения осталось сделать лишь несколько шагов, и не п
редставлял, насколько с ней будет сложно и даже мучительно.
Слава богу, что не представлял.

Утром я закрыл историю болезни Жени. Написал в эпикризе, что больная кате
горически отказалась от лечения, покинула отделение и выписана для даль
нейшей терапии по месту жительства. Историю оформил на имя некоей Толсто
ноговой Елены Викторовны Ц так мы договорились с Женей. Чтобы концы в во
ду, стало быть. Проблем в этом не возникло Ц ни паспорта, ни страхового ме
дполиса у пациентки не было, госпитализировали ее в экстренном порядке,
пиши что хочешь. Правда, тогда я сам не был уверен, что ее настоящее имя Ц Е
вгения, но впоследствии выяснилось, что в этом она не соврала. Фамилию наз
вала чужую, не была она никакой Степашиной, но это не имеет особого значен
ия. Имя для судьбы человека куда важнее, чем фамилия, имя определяет много
е в характере. Фамилия значит гораздо меньше (если, конечно, фамилия не спе
цифическая, с особым смыслом Ц к примеру, Альтшуллер, Догоняйло или, скаж
ем, Стопудовищев).
Я сдал смену, мы с Женей выскользнули через черный ход, погрузились в мою «
Хонду» (неплохая тачка, остатки былой роскоши) и поехали домой. Все шло по
плану.
Женя вступила в квартиру как настороженный зверек, прошла, словно кошка,
мягко ступая босыми ногами по полу, заглянула в каждый утолок и, как мне по
казалось, обнюхала каждую стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25