Ощущая удовлетворение от хорошо выполненной работы, он улегся в постель.
Понедельник у Клэмиджа был рутинным днем; Питер занимал пост старшего продавца книжного отдела – работа не очень обременительная. Он сжимал свой перечень в руке, засунув ее глубоко в карман, и веселился при мысли, какую власть дает ему этот список.
С великим удовольствием Питер провел обеденный час в столовой вместе с юной Гвэндолин (которая не знала, что он видел ее и Арчи входящими в дверь склада) и даже улыбнулся льстивому юнцу из бухгалтерии, когда встретил его в коридоре.
Вечером он с гордостью показал перечень Кемблу.
Лицо маленького торговца вытянулось.
– Боюсь, это не десять человек, мистер Пинтер, – сказал он. – Вы посчитали женщину из соседней квартиры и ее собаку за одну персону. Получается одиннадцать, что выразится в дополнительных… – Он стремительно раскрыл карманный калькулятор. –…В дополнительных семидесяти фунтах. Как насчет того, чтобы забыть о собаке?
Питер покачал головой.
– Собака – такая же дрянь, как хозяйка. Или еще хуже.
– Тогда, боюсь, перед нами незначительная трудность. Но если…
– Что?
– Если вам будет угодно обратить внимание на наш оптовый тариф… Но, конечно, если сэр не захочет…
Есть слова, которые преображают людей; слова, которые заставляют их лица вспыхивать от радости, волнения или страсти. Окружающая среда может быть таким оборотом или слово сверхъестественный. Для Питера – оптовый. Он откинулся на спинку стула и промолвил с привычной самоуверенностью опытного покупателя:
– Расскажите мне об этом.
– Ну, сэр, – ответил Кембл, позволив себе легкий смешок, – мы можем, э-э, получить их для вас оптом, по семнадцать фунтов пятьдесят за каждого или по десятке за каждого свыше двухсот.
– Полагаю, вы дойдете до пятерки, если я захочу пристукнуть тысячу человек?
– О нет, сэр, – Кембл выглядел шокированным. – Если вы говорите о таком порядке цифр, мы можем сделать их за фунт стерлингов каждого.
– За один фунт?
– Совершенно верно, сэр. Здесь не будет накоплений, зато высокий оборот и продуктивность более чем оправдывают подобную сделку. – Сказав это, Кембл поднялся. – В то же время завтра, сэр?
Питер кивнул.
Одна тысяча фунтов стерлингов. Одна тысяча человек. Питер Пинтер даже не знал тысячи человек… Но ведь есть палаты Парламента. Он не любил политиков; они пререкаются, спорят, и так все время.
Но для этого дела…
И вдруг – идея, поражающая своей отвагой. Дерзновенная. Смелая.
Замысел был здесь и не желал исчезать. Дальняя его родственница вышла замуж за младшего брата графа, или барона, или кого-то в этом роде…
По дороге домой с работы он остановился у лавчонки, мимо которой проходил тысячу раз. В витрине была большая вывеска, обещающая проследить вашу родословную и даже нарисовать герб с аксессуарами, если вы вдруг потеряли свой; там же была впечатляющая геральдическая таблица.
Хозяева были очень любезны и позвонили ему с новостями аккуратно после семи часов.
Если примерно четырнадцать миллионов семьдесят две тысячи восемьсот одиннадцать человек умрут, то он, Питер Пинтер, станет королем Англии.
У него не было четырнадцати миллионов семидесяти двух тысяч восьмисот одиннадцати фунтов, но он подозревал, что если с мистером Кемблом заговорить о таких цифрах, он отыщет одну из своих специальных скидок.
Мистер Кембл отыскал.
Он даже бровью не повел.
– Фактически, – объяснил он, – это выходит совсем дешево; видите ли, нам не придется делать это индивидуально. Маломощное ядерное оружие, продуманная бомбежка, газы, чума, радиоактивные вещества в плавательных бассейнах, а затем уборка тех, кого нужно. Скажем, четыре тысячи фунтов.
– Четыре т-т… Это невозможно!
Торговец был доволен собой.
– Наши сотрудники обрадуются этой работе, сэр. – Он ухмыльнулся. – Мы гордимся, обслуживая наших оптовых заказчиков.
Дул холодный ветер, когда Питер покидал паб; старая вывеска раскачивалась. «Это не слишком похоже на грязного осла, – подумал Питер. – Больше похоже на коня бледного».
В эту ночь Питер уплывал в сон, мысленно декламируя свою речь на коронации, но тут в голову пришла одна идейка и не захотела уходить.
А вдруг можно обойтись даже без той экономии, какую он уже получил?
Мог бы он не платить вообще?
Питер поднялся с постели и подошел к телефону. Было почти три часа, ну и пусть… Открытый телефонный справочник лежал там, где был оставлен в прошлую пятницу, и Питер набрал номер.
Казалось, телефон будет звонить вечно. Потом что-то щелкнуло, и усталый голос проговорил:
– Кетч-Хэр-Бюрке-Кетч. Что вам угодно?
– Надеюсь, я звоню не слишком поздно… – начал он.
– Конечно, нет, сэр.
– Я хотел поинтересоваться, можно ли поговорить с мистером Кемблом.
– Подождите, пожалуйста. Я посмотрю, свободен ли он.
Минуты две Питер ждал, слушая призрачные потрескивания и шепоты, которые всегда отдаются в пустых телефонных линиях.
– Вы еще на телефоне?
– Да, я здесь.
– Соединяю.
Жужжание, потом голос:
– Кембл слушает.
– А, мистер Кембл! Здравствуйте. Простите, что вытащил вас из постели и вообще. Это, м-м, Питер Пинтер.
– Да, мистер Пинтер?
– Ну, простите, что так поздно, но я интересуюсь… Сколько бы стоило убрать всех? Всех на земле?
– Всех людей?
– Да. Я о том, что для такого заказа вы должны давать какую-то большую скидку. Сколько это может стоить?
– Вообще ничего, мистер Пинтер.
– Вы хотите сказать, что не сделаете этого?
– Я говорю, что мы сделаем это даром, мистер Пинтер. Понимаете, нам только нужно, чтобы нас попросили. Нам всегда нужно, чтобы нас попросили.
1 2 3 4