Задумайтесь над этим именем доктор Фостер!
Меня охватило то странное чувство, которое знакомо только людям моей профессии. Две маленькие мозговые клеточки сходятся под нужным углом – и через секунду происходит вспышка: это и называется озарением.
Помните клиента, который так и не пришел на свидание? Того самого, которого я весь день прождал на углу? Случайная смерть. Я не потрудился проверить справедливость этого утверждения: глупо тратить время на клиентов, которые не собираются за это платить.
Похоже, тут три смерти.
Я потянулся к телефонной трубке и позвонил в участок.
– Это Хорнер, – пояснил я дежурному. – Дайте сержанта О'Грейди.
В трубке что-то затрещало, и послышался голос:
– О'Грейди у телефона.
– Хорнер говорит.
– Привет, Малыш Джек.
Что же, О'Грейди в своем репертуаре. Он вечно дразнил меня моим ростом, еще когда мы оба были сосунками.
– Наконец-то уяснил, что гибель Болтая была несчастным случаем? – спросил он.
– Ничего подобного. Теперь я расследую сразу три смерти: Жирняка, Берни Робина и доктора Фостера.
– Фостера? Пластического хирурга? Несчастный случай, ничего больше.
– Ну да, точно. А твоя мать была замужем за твоим отцом. Последовала пауза.
– Хорнер, если ты позвонил, чтобы отпускать грязные шуточки, учти, мне не смешно.
– Ладно, мудрец ты наш. Если смерть Шалтая-Болтая и доктора Фостера – чистая случайность, скажи мне только одно: кто убил Робина Красношейку?
Меня никто и никогда не обвинял в избытке воображения, но сейчас я готов был прозакладывать голову, потому что буквально слышал, как он ухмыляется в телефон.
– Ты, Хорнер. И я готов спорить на свой жетон, что так оно и есть.
В трубке запиликали короткие гудки.
* * *
Мой офис показался холодным и одиноким, поэтому я побрел в бар «У Джо» в поисках общества и выпивки.
Сорок семь сорок. Мертвый доктор. Жирняк. Робин Красношейка. Дьявол, да в этом деле дыр больше, чем в швейцарском сыре, и больше свободных концов, чем в рваном вязаном жилете. И каким образом сюда вписывается аппетитная мисс Болтай? Джек и Джилл – прекрасная из нас вышла команда. Когда все это кончится, может, нам удастся отправиться в уютный уголок Луи на холме, где никого не интересует, имеется у тебя брачное свидетельство или нет. Как называется это местечко? «Ведерко воды», вот как!
– Эй, Джо, – окликнул я бармена.
– Что угодно, мистер Хорнер?
Джо протирал стакан тряпкой, видавшей и лучшие дни. Только тогда она именовалась рубашкой.
– Ты когда-нибудь видел сестру Жирняка? Джо задумчиво поскреб щеку.
– Не могу сказать... а у него была сестра? Эй, да у Жирняка не было никаких сестер.
– Уверен?
– Еще бы! Вот как раз в тот день, когда моя сестра родила первенца... я тогда сказал Жирняку, что стал дядей. А он только посмотрел на меня и вздохнул: «А вот мне, Джо, дядей не бывать. Ни сестер, ни братьев. Один я, как перст, и родни никакой».
Но если таинственная мисс Болтай не его сестра, кто же она тогда?!
– Скажи-ка, Джо, ты никогда не видел его с дамой, роста примерно такого, и формы у нее... – Я изобразил руками пару парабол.
– В жизни не встречал его ни с какими дамами, – покачал головой Джо. – Недавно он вроде бы закорешился с каким-то лекарем, но единственное, что у него было на уме – дурацкие психованные птицы и животные.
Я осушил стаканчик. Спиртное едва не сожгло мне небо. Напрочь.
– Животные? Я думал, он все это забросил.
– Нет. Пару недель назад явился сюда с целой стаей сорок, которых учил петь: «Ну разве это блюдо недостойно предстать пред Ммм, предстать пред Ммм?»
– Ммм Ммм ?
– Да. Понятия не имею, кто это.
Я отставил стакан. Несколько капель огненной жидкости упало на стойку, с которой мгновенно полез лак.
– Спасибо, Джо. Ты очень помог мне, – поблагодарил я, вручив ему десятку. – Это за ценную информацию. Только не трать все сразу.
В моей профессии именно такие вот шуточки помогают вам сохранить рассудок.
Еще один контакт – и все будет ясно. Я нашел телефон-автомат и набрал номер.
– Буфет Старой Матушки Хаббард.
– Это Хорнер, ма.
– Джек? С тобой опасно говорить.
– Ради старых времен, милая. Ты у меня в долгу, помнишь? Как-то двое жалких, никудышных мошенников обчистили Буфет до последней крошки. Я выследил их и вернул пироги и суп.
– ...Так и быть, но мне это не нравится.
– Ты знаешь все, что творится на фронте жратвы, ма. В чем смысл пирога с сорока семью сороками?
Матушка тихо и длинно присвистнула.
– Ты в самом деле не знаешь?
– Стал бы я спрашивать!
– Тебе не мешает почаще читать дворцовую хронику, лапочка. Совсем отстал от жизни.
– Ну же, ма, давай выкладывай!
– Случилось так, что несколько недель назад королю поднесли особенное блюдо... Джек! Ты еще здесь?
– Я все еще здесь, – тихо ответил я. Многое неожиданно прояснилось и приобрело новый смысл. Я положил трубку.
Похоже, что Малыш Джек Хорнер все-таки слизал сливу с этого пирога.
* * *
Шел дождь – упорный, непрерывный, холодный.
Я вызвал такси.
Четверть часа спустя из темноты вынырнула машина.
– Вы опоздали.
– Жалуйтесь в туристический совет.
Я уселся на заднее сиденье, открыл окно и закурил. Вот так я отправился с визитом к даме.
* * *
Дверь в личные апартаменты дворца была закрыта. В эти помещения обычной публике доступа нет. Но я никогда не принадлежал к публике, и какой-то жалкий замочек не послужил препятствием. Дверь, ведущая в покои Ее Величества, была отперта, так что я постучал и сразу вошел.
Дама Бубен, в одиночестве стоя перед зеркалом, держала тарелку, полную пирожных с джемом, одной рукой и пудрила нос другой. Увидев мое отражение, она повернулась, охнула и уронила пирожные.
1 2 3 4 5