Позади размытым пятном виден был город, за которым лежало море, а впереди до самого горизонта расстилалась бескрайняя степь, ровная, словно стол.
– По-моему, подходяще, – проговорил Арси, осматриваясь. – Свежий ветерок с моря, и вся окрестность как на ладони…
– Для тебя, Арси, любая кочка покажется горой, – буркнул Сэм, и низенький бариганец ответил ему возмущенным взглядом.
– У тебя от высоты мозги набекрень, паренек, или ты таким уродился?
– Значит, остановимся здесь, – приняла решение Кайлана, прерывая готовую разразиться ссору. Спорить никто не стал, и все занялись обустройством лагеря.
Внимание Сэма привлекли многочисленные цветы, прячущиеся в высокой траве. Они различались по цвету и форме, но у всех были длинные стебли. Глядя на них, он рассеянно проговорил:
– Я буду дежурить первым.
– Вот и замечательно, – согласился Арси, и все начали устраиваться ко сну.
Солнце жарко палило, и Валери присвоила единственное более или менее прохладное место в тени небольшого пригорка. Чернец самозабвенно занялся ловлей сверчков, не отходя, впрочем, далеко от хозяйки. Черная Метка уселся на склоне, а Арси плюхнулся на мягкую траву, закрыл лицо шляпой и вскоре уже похрапывал, как лягушка-вол. Кайлана сняла свои веревочные доспехи и улеглась на них, крепко сжимая одной рукой посох. Робин не спал: он наблюдал за Сэмом. Удивлению его не было границ, когда он увидел, что убийца собирает цветы.
– Боюсь, я все еще не привык к ночным переходам, – извиняющимся тоном пробормотал кентавр спустя какое-то время.
Сэм разогнулся, сжимая в руке бледно-розовый букет.
– Не беспокойся… На все нужно время. Передай-ка мне вон тот голубой, – попросил Сэм, сделав неопределенный жест в сторону усыпанной цветами впадины.
– Голубой? – переспросил Робин, вглядываясь в траву.
– Ну да, вон тот, что слева. – Робин продолжал недоуменно пялиться на цветы, пока Сэм в конце концов сам не протянул руку и не сорвал незабудку. – Ты что, слепой?
– А, – отозвался Робин, подергивая ушами. – Прости, я плохо знаю ваши названия. Мы, коммотсы, зовем этот цветок «помни-меня».
– Гм… – Сэм внимательно посмотрел на кентавра. – Я, собственно, имел в виду… А как по-твоему, какого он цвета?
– Цвета? – переспросил кентавр. – Серого, разумеется. Примерно того же оттенка, что вон тот участок травы, рядом с оранжево-желтыми цветами с красной середкой.
– А… ну да, конечно…
Сэм кивнул, сделав про себя соответствующие выводы.
Он не различает зеленого, синего и голубого… И даже не знает для них названий, так что этим, похоже, страдают все кентавры.
Сэм, негромко посвистывая, принялся плести венок. Робин наблюдал за ним, нервно вычесывая репьи из своего пышного хвоста.
– Этот ваш поход… – спросил он после долгого молчания. – Вы мне сказали правду? Что мир на грани гибели?
– Так мне говорили, – осторожно отозвался Сэм, понимая, что для того, кто сторонится Тьмы, нынешний мир кажется прекрасным, счастливым, полным жизни и Света… Он знал, что юный кентавр не в состоянии ощутить той скуки и неестественности, которые царят сейчас повсеместно.
– А кто вам говорил? – помолчав, опять спросил Робин. Сэм невесело улыбнулся:
– Обычные источники информации не заставили бы меня гулять по всему Шестиземью… Но Кайлана и Валери – они обе так думают.
Воспитание, полученное кентавром, тут же дало о себе знать.
– Женщины? Неужели вы настолько доверяете мнению женщин? – недоверчиво воскликнул он. В коммотском обществе советы кобыл, хоть молодых, хоть старых, ценились весьма невысоко. Сэм сорвал пушистый красный цветок и строго посмотрел на кентавра.
– Видишь ли, кентавр, я привык считать себя настоящим мужчиной… – Тут оба посмотрели на цветок у Сэма в руке. Убийца закашлялся и, торопливо отбросив цветок, поспешно продолжил: – …но их слова меня убедили. Не надо быть мудрецом-отшельником, чтобы заметить, что в мире что-то не так. Правда, скажи мне об этом ты, или Арси, или – ха! – даже наш рыцарь, я бы не поверил. Но не думаю, чтобы Кайлана или даже Валери стали врать, когда дело касается таких вещей. – Сэм положил венок на кочку. – Я им доверяю. И даже Арси отчасти тоже… Хотя, может, он просто идет за компанию. Почему Черная Метка с нами, я не знаю. А что до тебя, – Сэм пожал плечами, – то, если тебе не спится, сыграй какую-нибудь нежную мелодию, чтобы утешить мое страдающее сердце. Интересно послушать, что ты уже про нас написал.
Робин, вздохнув, вынул арфу и начал ее настраивать.
– Пока не очень много, – грустно сказал он. – У нас так мало свободного времени…
– Да, – с улыбкой отозвался Сэм. – Особенно у тех, кто спит, покуда другие заняты.
Робин покраснел и обиженно задергал ушами.
– Только потому, что я не жажду крови и насилия… – сердито начал он.
Сэм замахал рукой:
– Не надо оправдываться, Робин. Я понимаю. Ты еще очень юн, если я хоть немного понимаю в кентаврах. Сыграй песню – любую, – только не разбуди остальных.
Сэм устроился поудобнее и снова взял в руки венок. Робин в молчании настроил арфу. Глядя на ловкие пальцы Сэма, он пробежал по струнам и запел старую песню:


Снова летние цветы зимний снег занес порошей.
Ветер говорит о том, что давно осталось в прошлом.
Может быть, лишь на заре детства были мы свободны,
Нынче пешками в игре движемся от года к году.


Он замолчал, пытаясь вспомнить следующую строку. Как же там? Мы… кружимся… Его пальцы продолжали наигрывать мелодию, и он с изумлением услышал, как песню подхватил другой голос.


Мы кружимся и летим, стали мы игрушкой рока
И не знаем ни пути, ни отпущенного срока…
Что теперь для нас война, преступления, обиды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167