Слушай, чего скажу. Толкни эту штуку в гараж и заходи ко мне в офис. Плесну тебе такой глоточек — язык проглотишь.
Уилл задумался. Выпивка сейчас пришлась бы кстати, хотя он предпочитал крепким напиткам холодное пиво. И незамысловатая беседа с приветливым добрым малым вроде Джо Боба пошла бы на пользу. Но он не может так рисковать.
— Мне бы очень хотелось, Джей-Би, но сразу же после работы придется отправляться в дорогу. Мать у меня приболела, так что я на уик-энд двину на север.
— Плохо. И сильно она захворала, нет?
— И да, и нет. Сердце. То работает, то дает сбой. Вот и теперь.
Уилл ненавидел себя за то, с какой легкостью слетает с его языка ложь, но эта легенда была так хорошо отработана, что он сам ей почти верил.
— Ну, ладно, — сказал Джо Боб. — Тогда давай поспешай. Надеюсь, она поправится. Если я для тебя чего-то могу сделать, ну, знаешь там, вдруг надо будет посидеть при ней лишнее время или еще что, ты мне только дай знать.
— Надеюсь, до этого не дойдет, но все равно спасибо за предложение.
Искренняя озабоченность Джо Боба тронула Уилла и заставила устыдиться лжи больше обычного. Но он никак не мог пойти и убить полчаса, болтая и выпивая в бригадирской конторе.
Там стоял телефон.
Уилл отвел трактор в гараж, запер его на уик-энд и отправился на автомобильную стоянку.
По дороге домой сделал крюк, объезжая стороной Конвей-стрит, и начал вспоминать нынешний день. Сегодня он не общался с Лизл, так что, по крайней мере, не пришлось снова врать насчет перечитывания «Постороннего». Нельзя допустить, чтобы она узнала, что он на самом деле читает. Кроме того, она задает слишком много вопросов. Вопросов, на которые он не в силах ответить.
До чего глупо брать книгу с собой на работу! Как будто ему даже хотелось, чтобы она ее увидела, хотелось, чтобы она начала расспрашивать. Так ли это? Неужели подсознание нарочно подталкивает его обнажать свое прошлое, заставляет сдвинуться с места, прийти в движение, вместо того чтобы торчать здесь год за годом?
Может быть. Только не важно, чего хочет его подсознание. Уилл знает, что еще не готов вынырнуть на поверхность. Ему еще через многое надо пройти, прежде чем думать о возвращении.
Может быть, он никогда не вернется. Ему нравится здесь, в Северной Каролине; он тут прижился и во многом обязан этим приятным ощущением Лизл. Она помогла ему почувствовать себя лучше. У нее, разумеется, есть свои пунктики и больше всего бросается в глаза то, что она себя недооценивает. Умная, добрая, настоящая, абсолютно лишенная претенциозности, она словно струйка свежего воздуха в кампусе «нового южного Гарварда». Ей не составило никакого труда убедить Уилла в своих блестящих талантах, в своей привлекательности. Неужели она этого не понимает? Кто-то здорово подкосил Лизл. Наиболее очевидным виновником выглядел ее бывший муж, но Уилл чувствовал, что проблема гораздо глубже. Что у нее за родители? Как они ее растили? Усаживали перед экраном телевизора? Лизл, вероятно, подобно многим другим, кого он встречал за последнее время, воспитывалась при полном отсутствии ценностей. Блестящие способности, которые не на чем сконцентрировать. Она осталась неполноценной, глубоко уязвимой, ей не хватает жизненно важного — объекта любви. Подходящий человек мог бы связать для нее все воедино. Неподходящий — все снова разбить и запутать. Уилл знает, что он — один из неподходящих.
Ему хочется ей помочь, но он толком не представляет, как быть — сблизиться с ней или оттолкнуть, — желая открыться перед ней так, как она перед ним открывается, и зная, что он уже никогда, ни перед кем не сможет открыться по-настоящему.
* * *
Лизл остановилась на отведенном для нее на парковке месте и вышла из машины. Солнце быстро клонилось к закату, но воздух в начале сентября был еще теплым и слегка туманным от влажности. Туманным настолько, чтобы приглушить и смешать богатые оттенки зеленой листвы деревьев с буйными вспышками красок в кустах цветущих кругом хризантем. Только старые многоквартирные дома в садах не позволяли превратить эту картину в мечту импрессиониста.
Бруксайд-Гарденс представлял собой ряд двухэтажных кирпичных построек, занятых в основном молодыми семейными парами, многие из которых успели обзавестись детьми. По субботам здесь становилось шумно. Но Бруксайд вполне соответствовал требованиям Лизл. Квартирка, с одной спальней обеспечивала спокойствие и комфорт, прекрасно подходила по размерам и не обременяла банковский счет. Чего ей еще желать?
Чего ей еще желать в данный момент? Может быть, небольшой компании. Хорошо, если б Уилл жил поблизости, а не в пригороде. Так хочется заскочить к кому-нибудь, плюхнуться в кресло, поболтать ни о чем за бокалом вина. Но здесь нет никого, с кем она была бы достаточно хорошо знакома для этого.
Вот единственная проблема в Бруксайде. Тут у нее нет настоящих друзей. Живущим вокруг молодым женатикам она не подходит. Конечно, они приглашают ее на вечеринки и воскресные пикники, и она с ними выпивает, болтает, смеется, но никогда не чувствует легкости, никогда не ощущает себя своей среди них.
Ну, к нынешнему вечеру это практически не относится. Она собирается принарядиться к вечеринке у доктора Роджерса.
В прежние времена это назвали бы факультетским чаепитием. Теперь — вечеринкой с коктейлями. Собственно говоря, идти Лизл не хотелось. Она там никого не знает. В говоря, конце концов, собирается психологический факультет, а не математический. Они с Эвом всего-навсего помогли им решить летом несколько задачек. Не велико дело. Нет особых причин приглашать их на встречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115