Он продолжал путь, недоумевая, почему Лизл не выходит у него из головы. Он сознавал, что думает о ней больше обычного, но это из-за фотографии, которую показал Детектив. Эв, по крайней мере, надеется, что из-за этого. Ему прекрасно известно, с какой осторожностью надо следить за навязчивыми мыслями. Он не желает, чтобы Лизл стала одной из них. Только не Лизл. Только не коллега.
Он продолжал путь. До епископальной церкви Святого Иакова оставалось всего несколько кварталов. Дойдя, он поднялся по внушительным гранитным ступеням лестницы и свернул к небольшой деревянной двери на северной стороне.
* * *
— Ну вот! — сказала Лизл, не в силах сдержать злорадство. — Вот его большой и страшный секрет. Тайное собрание в церковном подвале.
Она растирала закоченевшие руки, стоя в темном подъезде через дорогу от церкви. Волнующая слежка за Эвом по сумрачным улицам, необходимость скрываться из виду каждый раз, когда он останавливался или оглядывался, несколько взвинтила ей нервы.
Она взглянула на Рафа, хранившего молчание с той самой минуты, как Эв вошел в церковь.
— Ладно, Раф, — сказала она. — Веселей. Не принимай близко к сердцу то, что он нырнул не в бар, полный геев в кожаных куртках. Нельзя же все время выигрывать.
— Как ты думаешь, что наш друг Эв там делает? — произнес наконец Раф.
— Кто знает? Может, он староста общины или еще что-нибудь.
— Ты когда-нибудь представляла себе его человеком религиозным?
Лизл поразмыслила. Она не припоминала, чтобы Эв хоть когда-нибудь, хоть раз заговаривал о Боге. Мало кто из известных ей людей занимался бы высшей математикой и продолжал верить в Бога.
— Нет. Но на прошлой неделе мы оба узнали, что квартира его — образец скромности, уединения и порядка. Я не думаю, что потребуется большая натяжка, чтобы счесть его ревностным прихожанином.
— Может, и нет. Но я все еще не убежден, что он ничего не скрывает.
— Брось, Раф. Он один из нас. Он Высший. — Ей нравилась идея занести Эва в официальные члены клуба Высших.
— Может быть. Но я не могу с уверенностью утверждать, пока не узнаю, что там происходит.
— Это церковь, Раф.
— Знаю. Но знаю также и то, что церковь позволяет гражданским и общественным объединениям пользоваться своими помещениями. Интересно, какое общество заседает сегодня в подвале?
— Какая разница?
— Насколько мы знаем, это вполне может быть общество помощи бывшим насильникам над детьми, или трансвеститам, или...
— Ты серьезно, Раф? В самом деле?
Она не видела его лица в темноте, но надеялась, что на нем нет обычной сардонической полуулыбки. Они постояли немного в молчании, наблюдая за другими фигурами, которые приближались к церкви и входили в боковую дверь; мужчин было раза в три больше, чем женщин; большинство среднего возраста, но некоторые казались почти подростками; несколько пар, но подавляющее большинство одиночек. В 20.10 поток иссяк.
— Ну, что ты думаешь? — поинтересовался Раф, когда все вроде прошли. — Я насчитал пару дюжин. Вполне достаточно для хорошей оргии.
— Знаешь, Раф, иногда ты невыносим.
— Я не нарочно. Я просто хочу знать. Знание — сила, как они утверждают.
— Так пойди и узнай.
— Нет. Я хочу, чтоб пошла ты. Потому что в том случае, если я вернусь с сообщением о каком-нибудь диком сатанинском ритуале, ты сочтешь это выдумкой. Посмотри сама, потом возвращайся и расскажи мне. Что бы ты ни сказала, я поверю, и на этом все.
Опять шпионство. Лизл это не нравилось, но теперь в ней взыграло собственное любопытство. Если Эв каждую среду по вечерам отправляется на собрание в подвале церкви Святого Иакова, что же там происходит?
— Хорошо. Я посмотрю. Но на этом все. Если тут нет ничего плохого, мы все бросим и оставим беднягу в покое. Согласен?
— Согласен.
Лизл поспешила через дорогу в длинную тень церкви и направилась прямо к двери, в которую на ее глазах вошел Эв. Она не стала медлить, иначе действительно осознала бы, до чего все глупо — и весь этот вечер, и то, что она делает, — и передумала.
Она осторожно отворила дверь, увидела пустынную лестницу. Вошла и тихонько спустилась на два пролета вниз, к подвалу. Увидела свет в конце коридора, услышала голоса, осторожно двинулась вперед, пока не нашла зал, где проходило собрание. Двери были широко распахнуты в холл, словно крылья. С безопасного расстояния она заглянула внутрь.
Внутри в помещении были короткими рядами расставлены складные стулья, лицом к противоположной стене зала с низким потолком. Большинство мест было занято, и несколько человек еще пробирались по рядам в поисках свободного. Каждый держал в руках сигарету, или небьющуюся пластиковую чашку с кофе, или и то, и другое. Воздух был уже весь в дыму, под голыми флуоресцентными лампами белые облака желтели, клубились, поднимались к потолку. Эв сидел в конце последнего ряда. Один.
Лизл отпрянула назад в полумрак коридора и стала наблюдать.
Перед собравшимися стоял лысоватый мужчина. В руках у него тоже была чашка кофе и сигарета. Он говорил что-то, но слов нельзя было разобрать. Лизл перебежала через коридор, чтобы послушать его. Спряталась за ближайшей открытой створкой двери и навострила уши. В щель между стеной и дверью ей был хорошо виден Эв.
— ...Здесь те же лица, что и всегда. Наши «постоянные члены». Однако некоторых мы давненько не слушали. Все мы знаем, зачем вы сюда приходите, но, по-моему, кое-кто из ветеранов излишне скромничает, полагая, что нам о них все известно. Но нам известно не все. Так как же? Может быть, кто-то из членов-основателей выйдет и поведает нам о своих достижениях и успехах?
Он подождал — никто не шевельнулся, — и наконец ткнул пальцем в последний ряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115