Он подошел к Джеку, протянул ему руку.
Джек высвободился из объятий Сильвии, пожал руку Биллу, потом обнял Кэрол. Глэкен тоже протянул ему руку.
Чувствуя, что комок подступает к горлу, что голос вот-вот дрогнет, Джек шагнул назад, посмотрел на людей, обступивших его полукругом.
– Вы – люди... вы – люди. Откуда вы все пришли? И почему раньше не повстречались мне в жизни?
Голос его осекся, он отвернулся и пошел из комнаты. После его ухода все еще какое-то время молча смотрели друг на друга.
– Значит, никакой надежды? – спросила Кэрол.
Глэкен с тяжелым вздохом покачал головой. В его потухшем взгляде можно было прочесть разочарование.
– Если она и существует, – ответил Глэкен, – я все равно не знаю, где ее искать.
– Вот как? – сказала Кэрол. – Значит, мы проиграли? И что нам теперь делать?
– То же, что делали всегда, – ответил Билл. – Мы не сдадимся. И будем держаться с достоинством.
Кэрол посмотрела на него: он стоял, выпрямившись во весь свой внушительный рост, с вызывающим видом. Из его рассказов она знала, что пришлось ему пережить за последние пять лет, и если все это не сломило его, то вряд ли он сдастся. Горячая волна захлестнула ее, и она поняла вдруг, что любит Билла Райана.
Казалось, Глэкен тоже черпает у него силы.
– Конечно, вы правы. Мы можем заставить Расалома прийти за нами, вместо того чтобы самим броситься к нему и сдаться на его милость. Это тоже будет своего рода победой. – Он дотронулся локтем до Сильвии: – Миссис Нэш, если позволите, я покажу вам апартаменты, которые приготовил для вас.
Когда они ушли, Билл повернулся к Нику:
– Хочешь, я отведу тебя в твою комнату, дружище?
Ник смотрел, не отрываясь, на пламя в камине. К удивлению Кэрол, он ответил:
– Я хочу смотреть на огонь. Хочу увидеть, куда денется пепел.
Кэрол бросила быстрый взгляд на камин, собираясь мгновенно отвернуться, если кожа Расалома все еще там. Но ее там не было – по крайней мере, Кэрол ее не увидела. Остались только горящие поленья.
– Пепел выйдет через трубу и улетучится вместе с дымом, Ник, – произнесла Кэрол.
– Не весь. Вон часть его – на окне.
Кэрол обернулась и только сейчас заметила, что к оконному стеклу прилип пепел. Она ахнула и схватила Билла за руку, обнаружив, что пепел налип на стекло, образовав на нем серый узор – силуэт обезглавленного человека, распластанного на стекле, подсвечиваемого неярким предзакатным светом.
Билл торопливо подошел к стене и нажал кнопку. Шторы опустились на окна.
– Пожалуй, я лучше провожу тебя в комнату.
– Я не могу туда возвращаться. – От одной мысли о кучке грязи на ковре – напоминании о том, что он собирался сделать, – ей стало дурно.
– Прости, – сказал он. – Я как-то не подумал об этом.
Кэрол посмотрела на Билла. Она не знала, как это можно сказать по-другому, поэтому сказала напрямик:
– Могу я остаться с тобой?
Он посмотрел на нее, помедлив, потом протянул руки, привлек ее к себе и поцеловал.
– Я каждый день хотел этого, – сказал он, вздохнув. – Мечтал об этом годами. Десятилетиями. Мне кажется, я всегда этого хотел.
Она заглянула в его синие глаза:
– Нам уже пора, правда?
Он кивнул:
– Да. Думаю, нам уже давно пора.
Он взял ее за руку и повел к себе в комнату.
* * *
Радио, ФМ-диапазон:
(Тишина в эфире.)
~~
За всю свою жизнь Кэрол занималась любовью только с двумя мужчинами – своими мужьями. Но ни один из них не был таким нервным, как Билл. У него дрожали руки, когда он расстегивал и помогал снимать ей одежду, когда ласкал ее.
– Я девственник, – говорил он, когда они лежали обнаженные, прижавшись друг к другу. Голос его тоже дрожал. – Я прожил полвека и до сих пор оставался девственником.
– Зато я не девственница, – сказала Кэрол и помогла ему войти в себя.
Его страсть полностью компенсировала недостаток опыта. Кровать буквально стонала от их любовных упражнений. Это было как в горячке, неистово, и для Кэрол чересчур быстро. Но, несмотря на это, у нее перехватило дыхание, как и у Билла. Она прижимала его к себе все крепче, наслаждаясь тем, что он в ней, теплый и мокрый.
Потом она услышала, как он тихо плачет, положив голову ей на плечо.
– Билл? Что с тобой? Все в порядке?
– Нет. То есть да. Я не знаю. Просто я... подумал... об утерянном времени. Это так прекрасно. Никогда в жизни я не испытывал такой близости. Мне уже пятьдесят, Кэрол. Можно по пальцам сосчитать дни, отведенные нам, а я только сейчас понял это. Столько лет потеряно! Вся моя жизнь прожита напрасно! Какой же я идиот!
– Не говори так, Билл! Чтобы я никогда больше не слышала этих слов! – Она разделяла его горькое чувство, но одновременно сердилась на него. – Ты прожил жизнь не зря. Может быть, ты верил не в то, во что надо, но поступал всегда по справедливости. Всю жизнь ты был отцом для сотен потерянных и брошенных детишек, первым и, возможно, лучшим из отцов, которого они когда-либо знали. Ты не мог бы всего этого делать, если бы имел жену и собственных детей. Не смог бы посвящать несчастным малышам все двадцать четыре часа в сутки. Так что время это вовсе не было потерянным. Ты изменил кое-что в этой жизни. Очень сильно изменил. На свете живет много мужчин, которые помнят тебя, у которых ты в сердце. Уверена, они хорошо обращаются со своими детьми, потому что в свое время ты хорошо обращался с ними, потому что подал им пример. Это наследство, Билл, которое передавалось бы из поколения в поколение, если бы не Раса-лом, замысливший покончить со всеми поколениями сразу. Так что не смей говорить, что ты зря прожил жизнь – по крайней мере, при мне.
Выждав долгую паузу, Билл приподнял голову и поцеловал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140