Каждый раз она говорила, что упала, но я-то знаю, как это выглядит, когда человека бьют по физиономии. Я расспросил ее, и она призналась, что ее муж за последние годы стал крайне агрессивен. Я послал их на консультацию по семейным вопросам. Когда же через некоторое время я осматривал девочку вновь, боли в желудке у нее прошли, она восстановила свой вес, и ее успеваемость в школе заметно улучшилась.
— А вы не предполагаете, что педиатр смог бы достичь того же?
— Конечно. Я не хочу сказать, что являюсь лучшим педиатром. Говорю лишь о том, что в силу того, что мне приходится лечить всю семью, я больше осведомлен о том, что происходит у них дома, и это открывает передо мной такие перспективы, которых не имеет ни один из специалистов.
Сильвия разглядела внизу в холле Вирджинию Балмер и Чарльза. С чувством удовлетворения она отметила, что, увидев ее и Алана, стоящих у всех на виду, они явно успокоились.
К ним подошел Лу Альберт — дядя Сильвии и бывший партнер Алана.
Алан, по-видимому, тоже заметил их.
— Мне кажется, будет лучше, если я провожу вас вниз, к вашим гостям, — сказал он.
Не прозвучала ли в его голосе нотка сожаления?
— Если это необходимо... — грустно улыбнулась Сильвия, глядя ему в глаза.
Алан подал ей руку.
Она вздохнула и позволила ему свести ее вниз. Действительно, пора было возвращаться к гостям: Свитцер и Каннингхэм вскоре должны были вцепиться друг в друга, а она никак не хотела пропустить это зрелище.
* * *
Не успел Алан соскочить с последней ступеньки лестницы, как его подхватил под руку Майк Свитцер.
— Алан! — воскликнул он. — Ты победил!
— Что? О чем ты говоришь? — растерянно переспросил Алан. Сильвия улыбнулась, пожала ему руку и отошла в сторону.
— Законопроект о «Своде норм»! Его возвратили в комитет на доработку.
— Это хорошо?
— Ну конечно же! Это означает, что он не будет включен в систему медицинского социального обеспечения и, таким образом, о нем на некоторое время вообще позабудут.
Настроение Алана вновь упало.
— Значит, все же он еще жив.
— Да, но сильно ослаблен. И в настоящее время это самое лучшее, на что мы можем надеяться. — Майк хлопнул Алана по спине. — И ты, приятель, помог нанести ему главный удар!
— Я и сам получил от этого большое удовольствие.
— Великолепно! Только не выступай теперь против меня в моем округе.
— Не беспокойся, — сказал Алан совершенно искренне. — Я намерен никогда больше не появляться в помещении комитета.
— Мне приятно это слышать! — Свитцер вдруг протрезвел. — Но смотри — остерегайся прихлебателей сенатора. Они будут виться вокруг тебя и наверняка предложат тебе войти в команду, чтобы максимально эксплуатировать твои бесценные способности. Они будут предлагать тебе должности в каких-нибудь исследовательских группках и всякое, такое в этом роде. Не поддавайся на их уловки.
— Но почему? У меня, естественно, нет времени для всего этого, но почему же я должен игнорировать их в принципе?
— О, это старый трюк! — перешел Майк на нарочито таинственный шепот. — Сначала ты сбиваешь с толку своих самых ярых врагов, делая вид, будто открыт для их новаторских идей, затем включаешь этих самых врагов в свои исследовательские группы, суб-субкомитеты, мозговые тресты и тому подобное. В конце концов хоронишь их в горах бумаг и бюрократических форм.
— В хорошеньком же местечке ты работаешь, ничего не скажешь!
Майк пожал плечами.
— Если тебе известны правила, то можно играть в эти игры, не опасаясь за последствия.
— Когда отголоски этой чертовщины достигают моего приемного покоя, — отрезал Алан, — то выясняется, что это уже далеко не игры.
Конгрессмен Свитцер отошел в сторону, чтобы потолкаться с другими гостями, а к Алану снова приблизился Эксфорд.
— Итак, в какой же области медицины вы работаете?
Алан попытался завязать с Эксфордом светский разговор. В действительности же ему было интересно поближе узнать человека, сумевшего заинтересовать Сильвию Нэш.
— Исследования в области нейрохирургии.
— В институте? В фармацевтической компании?
— Нет. — Эксфорд покачал головой. — В частном заведении. Фонде Мак-Криди.
— О Боже!
Эксфорд лишь улыбнулся в ответ.
Алан не сумел скрыть кислого выражения своего лица.
— Но Мак-Криди... Люди подобного типа выманили из Англии множество хороших врачей.
Эксфорд развел руками.
— Пресловутая утечка мозгов? Не знаю, и будь я проклят, если меня это волнует. Программа оздоровления нации уже существовала, когда я поступал в медицинский институт... Да и вообще, в жизни я всегда иду туда, где платят деньги.
Алан почувствовал, что в нем пробуждается инстинктивная враждебность по отношению к собеседнику.
— Следовательно, вы отошли от традиции расценивать врачей как государственных служащих. Тогда вам удобно работать на Мак-Криди. Вы когда-нибудь встречались с ним лично?
— Конечно.
— И какого же вы мнения о нем?
— Мне кажется, что его мозговые сосуды забиты фекалиями.
Алан расхохотался. Эксфорда никак нельзя было назвать приятным человеком, но его остроумие и прямолинейность подкупали. Алан еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так изящно высказывался в адрес своего шефа.
— Если я не ошибаюсь, в ваших рассуждениях прозвучала нотка недоверия к академической медицине? — спросил Эксфорд.
— Не большего, чем у среднего клинициста.
— И вы, по-видимому, полагаете, что можете продолжать работать путем проб и ошибок, без помощи исследователей и академической науки?
— Конечно, у каждого своя роль. Но когда человек, не прикасавшийся к пациенту с 1960 года, снисходительно объясняет мне, как следует вести клиническое обследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111