Эти люди должны уйти.
— Хорошо. Я предупрежу Конни, и мы прогоним их.
Алан направился в свой кабинет, а Дениз побежала к входной двери. Перелистывая утреннюю почту, Алан услышал голос Конни, делавшей объявление. В ответ на ее слова раздался ропот толпы и выкрики, возмущенные и разочарованные. А затем он услышал, как Дениз закричала:
— Сэр, сэр! Сюда нельзя!
Но незнакомый голос отвечал ей:
— Как это нельзя, черт побери! Моя жена больна, ей нужен врач, и я его достану!
Встревожившись не на шутку, Алан вышел в холл. Он увидел тощего, лысоватого, изрядно потрепанного человека в неприглядном заношенном костюме. Человек этот быстрыми шагами направлялся прямо к нему.
— И куда это вы так спешите? — зловещим голосом спросил Алан, чувствуя, как в нем закипает гнев.
По-видимому, негодование отразилось и на его лице, потому что человек внезапно остановился.
— Это вы — доктор Балмер, тот, о котором писали в газете?
Алан уперся кулаками в бедра.
— Я спрашиваю вас — куда вы направляетесь?
— Я... я иду к доктору...
— Вы должны немедленно покинуть помещение! Ну!
— Но позвольте. Моя жена...
— Вон! Немедленно все вон!
— Эй! — закричал кто-то. — Вы не можете выгнать нас.
— Ах, не могу! Сейчас посмотрим!.. Конни! Позвоните сейчас же в полицию. Скажите им, что к нам в помещение ворвались люди, которые мешают мне работать с пациентами.
— Но ведь мы тоже нуждаемся в медицинской помощи! — раздался чей-то голос.
— И что из этого вытекает? Что я принадлежу вам? Что вы можете явиться сюда и вломиться в мой кабинет? Ни в коем случае! Я сам решаю, кого и когда мне принимать. А теперь убирайтесь — все. Вон!
Алан повернулся к ним спиной и возвратился в свой кабинет. Он бросился в кресло и взглянул на свои дрожащие руки. У него явно усилилось выделение адреналина. Его праведный гнев оказался действенным оружием при столкновении с толпой.
Сердце его наконец перестало колотиться в столь бешеном ритме, унялась дрожь в руках. Он поднялся и подошел к окошку.
Толпа распадалась. Поодиночке и парами, хромая, на костылях и в колясках — люди возвращались к своим автомобилям. Некоторые ругались и неодобрительно ворчали, но у большинства на лицах написано было выражение горечи — они тщетно пытались скрыть свое разочарование.
Алан отвернулся, чтобы не видеть этого. Эти люди не имели никакого права вторгаться в его приемную, а вот он имел право их выгнать. Это было средством самозащиты.
Но почему же тогда на душе у него было так гадко?
Люди не должны чувствовать себя потерянными. В их душах всегда должна теплиться хоть какая-то надежда.
А что случилось сегодня?
Перед его глазами стояли эти лица с выражением отчаяния. Они давили на него, постепенно подрывая систему его обороны, и в конце концов она окончательно рухнула. Распахнув двери своего кабинета, он вышел в холл. Он не мог вот так запросто выгнать их, именно сейчас, когда обладал силой, способной помочь этим людям.
«Я еще пожалею об этом», — подумал он в последний момент.
Он презирал глупцов. Но сам отважился сделать нечто очень глупое. Он решил выйти на парковочную площадку и сказать этим людям, чтобы они разошлись по домам, а затем позвонили в его регистратуру и сообщили, что они были здесь сегодня утром. И тогда в регистратуре их запишут на прием.
— Я способен на это, — сказал Алан сам себе.
Если бы каждый из этих людей поклялся ему, что сохранит в тайне факт исцеления, возможно, ему не пришлось бы так волноваться. У него было чувство, что он идет по канату. Удастся ли ему сохранить равновесие?

Июнь
Глава 21
Алан
— Я так и знала, что дело кончится этим! — воскликнула Джинни, за завтраком просматривая утренние газеты.
— Кончится чем? — переспросил Алан, наливая себе вторую чашку кофе.
— Как будто у нас мало неприятностей! — Она швырнула газету ему под нос.
Это была местная еженедельная «Монро Экспресс», развернутая на первой странице, где обычно печатались передовицы. Алану сразу бросился в глаза заголовок, расположенный в левом верхнем углу: «Позор шаманизму».
— Неплохо, — усмехнулся он.
— Нет, ты сначала прочти — посмотрим, что ты скажешь тогда! — В голосе Джинни зазвучали воинственные нотки — за последние несколько недель это стало уже почти традицией.
Алан заглянул в статью, занимавшую половину первой страницы. Заметив в ней свое имя, он насторожился и стал читать. Первая часть статьи была посвящена пересказу тех слухов, которые ходили о нем в течение последних двух недель. Затем начинался рассказ о более конкретных вещах. Речь шла о фондах, цель которых — осуществление новой программы развития муниципальной больницы в Монро, о том, как насущно необходимы дополнительные места для больных, о том, что приходится устраивать десятки больных на раскладушках в коридоре больницы в виду хронической нехватки коек. Заключительный абзац вогнал Алана в озноб:
"Итак, мы здесь, в редакции «Экспресс», сидим и гадаем — что намерен предпринять Совет попечителей муниципальной больницы Монро? Будет ли он бездействовать и наблюдать, как неблаговидная известность одного из его членов подрывает доверие к больнице в целом, тем самым угрожая всей системе здравоохранения? Или же он возьмет бразды правления в свои руки и призовет доктора Балмера к ответу?
Разумеется, нельзя винить одного доктора Балмера за тот шум, который поднялся вокруг его имени, но факт остается фактом — он ничего не предпринял для того, чтобы утихомирить все нарастающую волну спекуляции и истерии. При нормальных обстоятельствах мы отнеслись бы с уважением к его праву оставлять без комментариев те нелепые слухи, которые распространяются о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111