Джек заморгал глазами:— Как так?Двигаясь как на автопилоте, Надя подошла к кофеварке и взяла кружку с надписью «НАДЯ».— Меняется не только сама молекула. Любая информация о ее структуре в активном состоянии — рисунок, модель, компьютерный файл и даже человеческая память меняются вместе с ней.Налив себе кофе, Надя обернулась к Джеку с чашкой в руках.— Продолжайте, — сказал он.— А вы меня слушаете?— Не пропускаю ни единого слова.— Тогда почему вы не говорите, что я сошла с ума?— Я вам верю.— Как вы можете мне верить? Ведь то, о чем я говорю, просто невозможно.— Согласен. Но то же самое можно сказать и о том существе, из которого ваш дружок Монне извлекает свой «локи».— О существе? Вы хотите сказать, что эта молекула принадлежит животному?— В какой-то степени.— В какой-то степени животному или в какой-то степени принадлежит? — переспросила Надя, с некоторым раздражением отворачиваясь к кофеварке.Ничего. Это лучше, чем все время плакать, подумал Джек.— В какой-то степени животному, которое нарушает все законы природы, так же как и ваш «локи».Теперь во всем этом появился некий смысл... в какой-то степени.Джек рассказал, как он ехал за Монне до балагана с уродами, как позднее его хозяин говорил о неком ученом, который обнаружил в крови умирающего ракшасы «поразительные вещи».— Могу побиться об заклад, док, что одна из этих «поразительных вещей» и есть ваш «локи» или «берсерк».Надя повернулась к нему, все еще держа кружку в руках:— Но что это за животное?— Я бы не стал его так называть. Когда вы говорите о животном, то представляете себе кролика или оленя. Я бы скорее назвал его существом. Единственным в своем роде. Он не похож ни на одно живое существо на земле. — Джек мог бы уточнить, что ракшаса не совсем земное существо, но решил пока не касаться этой темы. — Давайте сойдемся на том, что у такого существа возможно все, что угодно.— Даже изменение любой информации о нем?Джек пожал плечами:— Меня не удивит ничего, что с ним связано.Надя посмотрела на Джека, потом на свою кружку.— И зачем я сварила этот кофе? Мне совсем не хочется его пить. — Она направилась к двери, но вдруг остановилась. — А вы не хотите выпить кофе?Джек уже проглотил сегодня пару чашек, но грех выливать такой хороший напиток.— Как вы его сварили?— Обычный крепкий кофе.— Положите пару кусочков сахара, и я с удовольствием приму его из ваших рук.Надя высыпала в кружку два пакетика сахара и подала ее Джеку. Он заметил, что руки у нее дрожали. Да, кофеин ей сейчас ни к чему.— Но могу вас обрадовать — существо это умирает, — сказал Джек.— Умирает? — Надя прижала ладони к лицу. — О господи! Вот почему он так торопился стабилизировать молекулу! Ее источник будет утрачен!— И довольно скоро.— За всем этим стоит Драгович. Он вынуждает доктора Монне идти на преступление. Я в этом абсолютно уверена.— А я нет, — возразил Джек. Он сделал несколько глотков. Хороший кофе, крепкий, прямо то, что надо. — И, кроме того, у Драговича сейчас голова занята совсем другим.— Да, я слышала об этом, — улыбнулась Надя. Потом, прищурившись, посмотрела на Джека: — Это не вы создали ему проблемы?— Он сам себе их создал — и с законом, и с репутацией.— Как бы там ни было, мы должны пресечь его деятельность.— Что значит «мы»?— Ну, вы. Я не знаю... — осеклась она, увидев, что Джек покачал головой. — Вы против?— Я не признаю никаких наркотиков, кроме кофеина, — он поднял Надину кружку, — и этилового спирта.— Это хорошо... просто замечательно...— Я хочу сказать, что сам я их не употребляю и не распространяю, но не мешаю это делать другим.— Но ведь Драгович заставляет...— Почему вы гак уверены, док, что он кого-то заставляет?— Хорошо. Не заставляет. Но дело в том, что Драгович как-то связан с «ГЭМ-Фармой», а «ГЭМ-Фарма» имеет отношение к этой отраве — «берсерку».— Которую люди покупают и глотают по своей собственной воле.Надя с изумлением посмотрела на Джека:— Только не говорите мне, что вы одобряете наркотики.— Я считаю, что наркотики — это жуткая дрянь, а люди, которые, их употребляют, — полные идиоты. Но мне кажется, что каждый имеет право поступать со своим здоровьем так, как он хочет. Если кому-то охота его губить, это его личное дело. Я им не нянька.— Вы хотите сказать, что если вы увидите, как кто-то продает «берсерк» двенадцатилетнему ребенку, то спокойно пройдете мимо?— Никогда такого не видел, но, если доведется, все руки ему обломаю.Джек подумал о Вики. Не только руки, но и ноги. И как следует врежу по физиономии.— Значит, все-таки не пройдете мимо? — улыбнулась Надя.— Мы же говорили о взрослых. А здесь дети. Я, конечно, не Дон Кихот, но есть вещи, которые я никому не спущу.Надя подняла голову и внимательно посмотрела на Джека:— «Не спущу»... как странно слышать от вас это слово.— Почему?— Так говорят южане, а вы типичный северянин.Ну, прямо филолог какой-то, подумал Джек.— Так выражается один мой знакомый.Надя хотела развить эту тему, но передумала. Слава богу.— Но вернемся к Драговичу. Он продает наркотик, который толкает людей на преступления.— За которые они попадают в тюрьму. — Джек допил кофе и поднялся. — Что касается меня, то я уже сыт по горло и Драговичем, и доктором Монне.— Но ведь дело не закончено.Джек вздохнул:— Закончено. Вы хотели знать, что связывает Монне с Драговичем? Наркотик Вы интересовались, как Драгович давит на доктора? Никак. Они просто добрые партнеры в общем деле.— Не могу в это поверить.— Монне обнаружил это вещество, он испытывает его на людях и, скорее всего, производит наркотик на своем заводе а Бруклине. Постарайтесь быть объективной, и вы придете к такому же выводу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111