Надя указала на стул, заваленный бумагами.— Сбросьте их на пол и садитесь.Из кофеварки, стоящей на полке, девушка налила в пластмассовый стаканчик кофе.— У нас есть сахар и сухие сливки.— Два кусочка, пожалуйста.— Это мой единственный порок, — сообщила она, прихлебывая кофе из огромной черной кружки, на которой большими белыми буквами было написано «НАДЯ». — Пристрастилась в ординатуре.— Можно спросить?— Конечно.— Не обижайтесь, но не слишком ли вы молоды для доктора?Она понимающе улыбнулась:— Меня все об этом спрашивают. Да, лицо у меня детское. Большая удача для манекенщицы или актрисы, но для врача, который должен вызывать доверие и уважение, это совсем не подарок. Но уверяю вас, я самый настоящий дипломированный эндокринолог.— Это что-то связанное с гормонами?— Совершенно верно. Моя специальность — это железы: щитовидная, паращитовидная, поджелудочная, надпочечник, гипофиз и так далее. Диабет — один из основных объектов эндокринологии, и поэтому я здесь. Но меня, прежде всего, интересуют стероиды.— Накачка мускулов?Она опять улыбнулась:— Анаболики — лишь один из видов стероидов. Есть еще кортизон и эстроген. Помните, что прошептал Дастину Хоффману тот парень из «Выпускника»?— Конечно. «Пластика».— Правильно. То же самое я слышала от одного из моих профессоров. Он любил повторять: «За стероидами будущее». Со временем мне стало ясно, что он прав. Я даже провела кое-какие исследования в этой области. Но хватит обо мне. Поговорим о вас. Чем вы так поразили Алисию Клейтон? Она с таким энтузиазмом рекомендовала именно вас.На этот вопрос Джек отвечать не стал.— А вы откуда ее знаете?— По университету. Тогда мы еще не дружили, но обе были отличницами и занимались в группе для продвинутых студентов. После университета она уехала преподавать в колледже, но недавно вернулась, и мы с ней сошлись и часто видимся. Я рассказала ей о своей проблеме, и она дала мне ваш телефон. — Надя нерешительно взглянула на Джека. — Она сказала, что вам можно доверить даже свою жизнь.Надеюсь, она не вдавалась в подробности, подумал Джек.— А что, ваша жизнь в опасности?— Нет. Но она так это сказала... Что же вы все-таки для нее сделали?— Уверен, Алисия сама посвятит вас во все подробности, если захочет.— Да в том-то и дело, что она не хочет. Что-то с ней стряслось на прошлое Рождество — вот все, что я знаю, — улыбнулась Надя. — Еще она говорила, что вы не из болтливых, и теперь я вижу, что это правда.Беседовать с Надей было приятно, но Джеку не терпелось перейти к сути дела.— Чем же я могу быть вам полезен?— Это касается моего шефа.Только не сексуальные домогательства, подумал Джек. С откровенным хамом он еще может справиться, но всякие косвенные намеки и провокационное поведение — дело слишком скользкое.— Это ваш главный врач?— Нет. Клиника открыта при больнице, и я работаю здесь на общественных началах.— Колете больным инсулин?— Нет. Этим занимаются сестры. Я заполняю карты, определяю, насколько повреждены органы, назначаю лечение. Здесь лечатся в основном бродяги. Представьте, каково приходится бездомному диабетику, — негде хранить инсулин, невозможно контролировать уровень сахара в крови, нет денег на одноразовые шприцы.Да, несладко, подумал Джек. Теперь он понял, что объединяет этих двух женщин. Алисия руководила детской клиникой для больных СПИДом в Сент-Винсенте, всего в нескольких кварталах отсюда.— Моя основная работа — я получила ее всего две недели назад — в фармацевтической компании «ГЭМ-Фарма». Слышали о такой?Джек покачал головой. «Мерк» и «Пфайзер» — этих он знал, но какая-то ГЭМ...— Это небольшая компания, — продолжала Надя. — Они занимаются производством и продажей самых распространенных лекарств — антибиотиков, таблеток от давления — в общем, всего того, что есть в любой домашней аптечке. Но в отличие от большинства подобных компаний они пытаются вести самостоятельные исследования, правда в небольшом объеме. Для этого меня и взяли.— Не прошло и двух недель, а шеф уже донимает вас?— Нет, кто-то донимает его. Во всяком случае, мне так кажется.Слава богу, подумал Джек. Никаких сексуальных игр.— А отчего вам так кажется?— Я видела, как он спорил с каким-то человеком в офисе компании. Они стояли далеко, и я не слышала, о чем идет речь, но тот человек в бешенстве толкнул шефа и выскочил вон.— Это был работник фирмы?— Нет, но его лицо показалось мне знакомым. Потом я весь день пыталась вспомнить, кто это, и, наконец, меня осенило. Милош Драгович!Так-так-так, подумал Джек. Совсем недавно к нему обратился еще один пострадавший от Драговича. Два клиента интересуются Драговичем почти одновременно. Популярная личность.Надя внимательно посмотрела на Джека. Она по-своему истолковала его молчание.— Не может быть, чтобы вы о нем не слышали.— Да нет, слышал. Кто же не знает пройдоху серба?Именно так окрестила Милоша Драговича газета «Пост» пару лет назад. И он вполне соответствовал прозвищу. Ему неоднократно предъявлялись обвинения в незаконной торговле оружием, вымогательстве, сводничестве и даже в убийстве, но он всякий раз выходил сухим из воды. Одетый с иголочки завсегдатай закрытых ресторанов и модных ночных клубов, где он был на дружеской ноге со всеми знаменитостями, Милош Драгович стал новым Джоном Готти, сменив этого мафиозного франта на городской ярмарке шика.— Вы уверены, что это был он? — спросил Джек.— Абсолютно. Я нашла старый номер «Нью-Йорка» с его фотографией на обложке. Милош Драгович — его ни с кем не спутаешь.— И он напрягает вашего босса. Как вы думаете, почему?— Именно это я и хотела бы узнать.— Ну, раз ваш босс работает в фармацевтической компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111