Он повернулся к ней лицом и кричал:
Ч Магда! Все будет в полном порядке Ч вот увидишь! Все будет хорошо, ты са
ма скоро убедишься в этом! И тогда ты еще скажешь мне спасибо. Не презирай
меня, Магда!
Но Магда презирала его. Она поклялась, что будет ненавидеть его до конца с
воей жизни. Это была ее последняя мысль, а потом она лишилась чувств оконч
ательно. И на этот раз надолго.

* * *

Неопознанный мужчина при сопротивлении аресту был застрелен и свалилс
я в пропасть. Ворманн видел довольные рожи эсэсовцев, возвращающихся в з
амок. И еще он заметил страх и смятение на лице профессора. И то, и другое ле
гко было объяснить: эсэсовцы застрелили безоружного человека, что им и р
аньше приходилось делать не так уж редко, а профессор, наверное, впервые в
жизни стал свидетелем такого бессмысленного убийства.
И только злое и расстроенное выражение лица Кэмпфера не поддавалось ник
аким объяснениям. Они встретились на середине двора.
Ч Всего один человек? Из-за этого столько стрельбы?
Ч Люди нервничают, они уже на пределе, Ч пояснил Кэмпфер, из чего следов
ало, что он и сам едва сдерживался. Ч Не надо ему было пытаться бежать.
Ч А зачем он вам так понадобился?
Ч Еврей считает, что он много знал о замке и скрывал это.
Ч Мне кажется, вы забыли предупредить его, что собираетесь только допро
сить.
Ч Все равно была попытка к бегству!..
Ч И конечный результат таков, что сейчас вы ни на йоту не приблизились к
разгадке всех тайн. Вы, наверное, перепугали бедолагу до смерти. Естестве
нно, что он бросился от вас наутек. Зато теперь он вам ничего уже не расска
жет. И ни вы, ни ваши люди никогда ничего не узнаете.
Кэмпфер повернулся и зашагал по направлению к своей комнате, так и не удо
стоив капитана ответом. На этот раз презрение и злость, которые испытыва
л Ворманн при встрече с ним, так и не выплеснулись наружу. Капитан был сейч
ас на удивление спокоен. И еще ему хотелось подать в отставку.
Он стоял и наблюдал, как солдаты, не занятые на постах, постепенно разбред
аются по своим казармам. Всего несколько минут назад, заслышав стрельбу
возле замка, он быстро привел их в боевую готовность и расставил по огнев
ым точкам. Но никакого боя не последовало, и теперь они, казалось, были даж
е расстроены. И это можно было понять. Ему и самому хотелось настоящего бо
я с настоящим врагом из плоти и крови, которого видно и слышно, в которого
можно стрелять и попадать, если как следует целиться. Но их враг оставалс
я невидимым и неуловимым.
Ворманн повернулся и решительно направился к лестнице, ведущей в подвал
. Сейчас он должен снова спуститься туда. Последний раз. И при этом один.
Брать с собой никого нельзя Ч никто не должен быть посвящен в его страшн
ые подозрения. Особенно теперь, когда в мозгу прочно засела мысль об отст
авке. Нелегко было прийти к такому решению, но он, похоже, сделал свой выбо
р: он уйдет в отставку и не будет больше иметь никакого отношения к этой во
йне. Наверное, того же хотят и его партийные начальники из Генштаба ОКХ. Но
если кто-нибудь хоть краем уха услышит о его подозрениях относительно т
ого, что происходит в нижнем подвале, его уволят, как душевнобольного. Но о
н не позволит этим нацистам запятнать его имя безумием!..
Грязные сапоги и разбитые пальцы... Сапоги и пальцы... Да, похоже, разум дейст
вительно начинает оставлять его. Но, с другой стороны, в глубине этого под
земелья действительно скрывалось нечто, не поддающееся никакому разум
ному объяснению. Иногда капитану казалось, что он догадывается, в чем тут
дело, но он боялся даже произнести это вслух или хотя бы мысленно предста
вить себе то, что могло открыться ему в нижнем подвале. Его мозг просто отк
азывался рисовать ему подобные картины, и мысленные образы того, что ско
рее всего предстояло увидеть, расплывались, будто он наблюдал их через б
инокль со сбитой фокусировкой.
Капитан вошел в арку и начал медленно спускаться вниз по знакомым ступен
ькам.
Слишком долго он смотрел сквозь пальцы на вермахт и на всю эту войну, кото
рая, не успев начаться, уже изжила себя. Но проблемы, с которыми он столкну
лся в последние годы, без посторонней помощи уже никак себя не изживут и н
икуда не исчезнут. Это стало теперь вполне очевидно. Сейчас он прекрасно
осознавал, что все зверства, которые ему приходилось видеть на этой войн
е, были не просто временным помрачением рассудка. Но ему страшно было при
знаться себе в том, что в этой новой войне несправедливо буквально все.
Теперь он понимал это, и ему было мучительно стыдно, что он позволил вовле
чь себя в грязную бойню.
Спасение лежало в разгадке тайны нижнего подвала. Он должен увидеть все
своими глазами. Лишь когда он выяснит, что здесь творится, его совесть поз
волит ему хоть немного подняться в своих собственных глазах. Иначе ему н
е видать покоя. И только после этого, когда он смелым и нужным делом вернет
себе честь настоящего солдата Германии, он сможет приехать в свой родно
й город к Хельге. И тогда он станет достойным отцом своему Фрицу. И уж, коне
чно, не позволит ему путаться с ублюдками из гитлер-югенда, пусть даже для
этого ему придется переломать обе ноги.
Часовые, которые должны были стоять в коридоре, еще не вернулись со своих
боевых позиций. Тем лучше. Во всяком случае, его никто не увидит и не будет
навязываться в провожатые. Ворманн поднял с пола фонарь, зажег его и оста
новился в нерешительности перед проломом, глядя вниз в манящую темноту.

И тут ему пришло в голову, что он, наверное, действительно сошел с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151