Он лежал на спине, глаза были открыты и неподвижн
о смотрели в темноту. Но он не мог определить, сколько времени пролежал та
ким образом. Время потеряло для него всякий смысл. Если не считать способ
ности созерцать происходящее, в остальном он был как бы отделен от своег
о тела, будто теперь оно принадлежало кому-то другому. Ворманн ничего не ч
увствовал Ч ни каменистую почву под спиной, ни холодный воздух, обдуваю
щий его лицо. И ничего не слышал. Он не дышал. И не мог пошевелиться Ч даже д
винуть мизинцем. Когда по его лицу пробежала крыса и волосатым брюшком п
роползла прямо по глазам, он не смог даже моргнуть.
Он был мертв. Но мертв как-то... не до конца.
Навсегда исчезли боль и страх, и теперь у капитана оставалось лишь одно ч
увство Ч глубочайшее сожаление. Ведь он пришел сюда, чтобы вернуть себе
доброе имя и утраченную офицерскую честь, а нашел здесь только нечеловеч
еский ужас и смерть. Свою собственную смерть.
Неожиданно Ворманн осознал, что его куда-то перемещают. Хотя он по-прежне
му ничего не чувствовал физически, ему удалось понять, что его грубо воло
кут по полу, ухватив за воротник кителя. Сначала через какие-то темные пом
ещения, потом Ч на свет.
Ворманн видел все с точки зрения своего обмякшего тела. Когда его тащили
по коридору, он бесстрастно обозревал гранитные стены и очень скоро поня
л, что приблизился к тому самому месту, где на стене когда-то были написан
ы кровью таинственные слова на непонятном ему древнем языке. Стену с тех
пор вымыли, но коричневатые разводы так и остались на камне.
На этом месте его движение прекратилось. Прямо над собой капитан увидел
широкий пролом в потолке Ч это была та самая часть замка, где солдаты про
изводили разборку стен и перекрытий в поисках тайников и секретных прох
одов. Кроме этого отверстия он не замечал пока ничего Ч вокруг была глуб
окая темнота. Потом Ворманн увидел, как в воздух змеей взвилась веревка и
обхватила одну из балок в разобранном перекрытии. Другой конец веревки,
на котором была сделана петля, начал коварно приближаться к его лицу, и во
т капитана опять потащили Ч на этот раз вверх.
Очень скоро его ноги оторвались от пола, а безжизненное тело начало бесп
омощно раскачиваться из стороны в сторону, развеваемое легким потоком в
оздуха. Громадный силуэт появился в дверях, а затем исчез окончательно, о
ставив капитана болтаться в петле в полном одиночестве.
Ему хотелось кричать и молить Бога о помиловании. Потому что теперь он на
конец понял, что мрачный и суровый хозяин замка вел беспощадную войну не
только против жизни людей, без спроса вторгшихся в его владения, но и прот
ив их разума и самих душ.
С горечью и отчаянием осознал капитан, в какой роли использовал его этот
страшный боярин: вместо доброго имени он уготовил ему позорную славу сам
оубийцы. Ведь теперь его солдаты будут полностью уверены в том, что их ком
андир повесился добровольно! И это окончательно деморализует всех тех, к
то еще сохранял в себе остатки бодрости духа. Кадровый офицер, человек, ко
торый столько раз вел их за собой под огнем и в которого они свято верили,
Ч повесился. Это крайняя степень трусости; это хуже, чем дезертирство!
Нет, этого нельзя допустить. Но он никак не мог изменить ход событий Ч он
же мертв!..
Может быть, таким образом он наказан за то, что слишком долго закрывал гла
за на всю чудовищность этой войны? Но если так, то эта расплата чересчур уж
несправедлива и жестока! Висеть здесь и видеть, как один за другим начнут
подходить его солдаты и эсэсовцы, чтобы поглазеть на труп покончившего с
собой капитана, Ч какой позор и бесчестье! Ведь здесь обязательно будет
стоять и его злейший враг майор Кэмпфер Ч стоять и злорадно ухмыляться!

Может быть, именно для этого его и оставили так болтаться на грани жизни и
полного забытья, чтобы он стал свидетелем своего собственного унижения?

Если бы он только мог хоть что-нибудь предпринять! Хотя бы самую малость,
лишь бы вернуть себе коварно отнятую честь солдата и элементарное мужск
ое достоинство Ч и больше в этой жизни он ничего не попросит! Только чтоб
ы никто не усомнился в его мужестве и увидел хоть какой-то смысл в его сме
рти.
Ну хоть что-нибудь!
Но он продолжал лишь висеть, раскачиваясь от дуновения ветерка и, мертвы
й, ждал, когда его обнаружат.

* * *

Как только скрежет камня о камень заполнил комнату, Куза поднял глаза. Ме
дленно поворачивался гранитный люк потайного хода из основания башни. К
огда все стихло, из темноты открывшейся ниши раздался голос Моласара:
Ч Все готово!
Ну, наконец-то! Ожиданию, казалось, не будет предела. Оно становилось уже п
росто невыносимым. Час проходил за часом, и Кузе даже стало казаться, что М
оласар вообще уже не появится. Профессор и раньше-то не отличался больши
м терпением, а сегодня каждая минута ожидания превращалась для него в му
чительную бесконечность. Он пытался как-то отвлечься и начал было думат
ь о Магде, о том, как она теперь себя чувствует, ведь удар, нанесенный ей по г
олове немцем, был достаточна сильным... Но у профессора ничего не вышло. Мы
сль об уничтожении Гитлера сметала все остальные раздумья и не давала со
средоточиться ни на чем другом. Куза уже много раз исходил вдоль и попере
к обе комнаты. Его просто бесило, что теперь он, полный сил и энергии, спосо
бный, наконец, стать полезным всему человечеству, вынужден так бесцельно
мерить шагами комнаты в ожидании, когда появится Моласар я скажет ему, чт
о именно он должен сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151