Дойдя до конца коридора, он собирался уже выйти во двор, когда сзади разда
лся душераздирающий крик. Но теперь этот голос звучал иначе: будто Грюнш
тадт очнулся и внезапно увидел, что одежда на нем горит, или что его тело п
ронзают сотни ножей; в этом вопле слились воедино боль, отчаяние и дикий ж
ивотный ужас. А секунду спустя крик оборвался, словно выключили приемник
прямо на середине песни.
Ворманн застыл, не в силах пошевелиться. С большим трудом ему удалось зас
тавить себя повернуться и на ватных ногах побежать по коридору назад. До
стигнув двери, он с ходу ворвался в комнату. Сейчас здесь было очень холод
но Ч гораздо холодней, чем минуту назад. Лампа потухла. Капитан нащупал в
кармане спички, зажег одну и повернулся к Грюнштадту.
Труп. Глаза открыты и выпучены, нижняя челюсть отвисла, а губы растянуты т
ак, будто лютый мороз сковал его тело в момент последнего предсмертного
крика. Спичка потухла. Ворманн чиркнул еще одной и, приглядевшись получш
е, еле сдержал тошноту Ч горло Грюнштадта было просто-напросто вырвано.
Кровь забрызгала стены и потолок.
Ворманн действовал машинально. Не успев сообразить, что к чему, он уже вых
ватил пистолет и глазами обшаривал каждый угол, надеясь пристрелить на м
есте того, кто все это совершил. Потом подбежал к окну, высунулся наружу и
осмотрел стены. Но не увидел там ни веревки, ни каких-либо других следов. П
отом еще раз обыскал комнату. Невероятно! Никто не выходил в коридор и не в
ылезал в окно. И тем не менее Грюнштадт убит.
Его размышления были прерваны топотом бегущих часовых, которые услышал
и крик и теперь торопились на место происшествия. Спокойно!.. Ворманн долж
ен был признаться, что сильно напуган. Он не мог больше оставаться в этой к
омнате. По крайней мере, один.

* * *

Четверг, 24 апреля.
Проследив, чтобы тело Грюнштадта поместили по соседству с Лютцем, Ворман
н вызвал сержанта Остера и приказал ему всех свободных от караула на вес
ь день обеспечить работой по обустройству казарм. Ему очень хотелось вер
ить, что в районе заставы действуют какие-нибудь партизаны. Но убедить се
бя в этом оказалось невозможно. Ведь во время убийства он сам лично наход
ился в коридоре и прекрасно понимал, что в таких условиях нельзя было вый
ти, оставаясь незамеченным, если, конечно, убийца не умеет летать или прох
одить сквозь стены. Тогда где же ответ?
В три часа капитан объявил, что ночной караул будет удвоен, а число постов
возле казарм увеличено, чтобы охранять спящих людей.
Под стук молотков, доносящийся со двора, Ворманн все-таки выкроил время, ч
тобы поставить полотно на мольберт. И сразу же принялся рисовать. Нужно б
ыло срочно чем-то заняться, чтобы вычеркнуть из памяти эту жуткую гримас
у на мертвом лице Грюнштадта. Он долго и старательно смешивал краски, пок
а не добился оттенка, точь-в-точь повторяющего цвет стены. Потом продумал
композицию и решил изобразить окно чуть справа от центра, а затем битых д
ва часа ровным слоем наносил краску на холст, оставив пустое место для де
ревни, сверкающей под солнцем в обрамлении мрачного серого камня.
В этот вечер Ворманн уснул. После всех передряг первой ночи и полного бод
рствования второй его тело, едва опустившись на матрас, сразу же погрузи
лось в глубокий тяжелый сон.

* * *

Рядовой Руди Шрек нес службу бдительно и спокойно, не сводя глаз со своег
о напарника Вехнера, шагающего в противоположном конце двора. До захода
солнца два часовых казались явным излишеством для такого маленького уч
астка, но как только опустившаяся темнота сковала замок, Шрек мысленно п
облагодарил бога за то, что рядом с ним есть еще один живой человек. Они с В
ехнером разработали такой план: оба будут ходить по периметру двора на р
асстоянии вытянутой руки от стены, двигаясь по часовой стрелке друг напр
отив друга. При этом они всегда находились в противоположных концах пост
а, что обеспечивало наилучший обзор местности.
Руди Шрек не боялся за свою жизнь. Конечно, после всего случившегося ему т
оже стало не по себе, но это был не страх. Наоборот, Руди чувствовал спокой
ствие и уверенность в своих силах. Ведь он всегда начеку, на плече висит на
дежное скорострельное оружие, и он прекрасно умеет им пользоваться; так
что тот, кто прошлой ночью убил Отто, может не рассчитывать, что ему удастс
я проделать то же самое с ним. И все же Руди не стал бы возражать, если б во д
воре было хоть немного светлее. Редкие лампочки, развешанные вдоль стен,
не растворяли общей темноты. Особенно темными были дальние углы двора Ч
они чернели, как бездонные колодцы.
Ночь стояла прохладная. Но что хуже всего Ч через закрытые ворота в замо
к прополз туман, окутал подножия стен, и вскоре на касках часовых заблест
ели капельки влаги. Шрек утомленно потер глаза. Да, он очень устал. Устал о
т всего, что связывало его с армией. Война оказалась совсем не такой, как о
н представлял себе в юности. Когда он ушел добровольцем на фронт, ему едва
исполнилось восемнадцать; голова была забита мечтами о подвигах, о славн
ых сражениях и великих победах, о гигантских армиях, бьющихся на поле чес
ти. Так всегда писали в исторических книгах. Но реальная война оказалась
совсем другой. В основном война Ч это ожидание. Причем ожидание в грязи, х
олоде, сырости и тоске. И Руди Шрек был уже сыт по горло такой жизнью. Он хот
ел домой в Трейзу. Там у него остались родители и девушка по имени Ева, кот
орая последнее время писала все реже и реже. Больше всего на свете он хоте
л вернуться в ту жизнь, где не было ни казарм, ни военной формы, ни муштры и и
нспекций, ни сержантов и офицеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151