Но зачем же?.. Ведь жизнь Ч это болезни и несчастья, бессмысленная борьба,
в которой проигрывают все. Какой в этом смысл?.. Ничто не ценится, чем бы чел
овек ни занимался. Для чего тогда вообще пытаться что-либо делать?
Она почувствовала неодолимое желание приблизиться к этим глазам, жгучу
ю страсть, сопротивляться которой не было сил. В этих глазах она видела му
чительную жажду, но не просто сексуальное вожделение овладеть ею, а жела
ние получить все ее существо Ч все до последней капли. Она почувствовал
а, что невольно поворачивается навстречу этим распахнутым черным дверя
м. Как легко войти туда!..
Однако Магда не шевелилась. Что-то внутри нее уже отказывалось сопротив
ляться, но одновременно требовало не делать никаких движений. А глаза зв
али и звали, и она уже так устала... В конце концов, какое все это имеет значе
ние?
Звуки... Музыка... И в то же время Ч не музыка, а просто один высокий аккорд в е
е пустом онемевшем мозгу... И вся эта музыка казалась... не имеющей мелодии, л
ишенной гармонии: какая-то дикая какофония, набор бешено гремящих и скре
жещущих звуков, пробивающих щели в едва заметном остатке ее слабеющей во
ли. Весь мир вокруг Ч все на свете! Ч начало исчезать, растворяться, и ост
ались только эти глаза. Только глаза... И она задрожала, раскачиваясь на кр
аю вечности.
Потом услышала отцовский голос.
Магда мысленно вцепилась в этот знакомый до боли звук, хватаясь за него, к
ак за спасательный канат, брошенный ей в пучину безумия, и стала медленно
карабкаться на поверхность. Но отец не звал ее; он говорил сейчас даже не п
о-румынски. Однако это был его голос Ч единственный знакомый и добрый зв
ук среди жуткого хаоса, окутавшего ее сознание.
Глаза исчезли. Магда была свободна. Рука отпустила ее.
Она стояла, задыхаясь, и сильно шаталась. На лбу выступила испарина, а вете
р продолжал свирепствовать, рвал ее одежду, косынку. От него останавлива
лось дыхание. Но страх ее только усилился, потому что глаза эти сейчас пов
орачивались в сторону отца. А он ведь так слаб!
Однако профессор не отвел взгляда в сторону. Он снова заговорил, как и ран
ьше, тщательно подбирая какие-то незнакомые ей слова. Магда увидела, что с
трашная улыбка на бледном лице исчезла, и губы теперь сомкнулись, превра
тившись в тонкую ленточку. Глаза сузились до щелок, будто мозг существа з
адумался над отцовскими словами, взвешивая их и стараясь понять.
Магда наблюдала за жутким белым лицом, не в силах пошевелиться. Наконец т
онкая ленточка губ чуть заметно дрогнула, и ее кончики приподнялись. Пос
ледовал едва уловимый кивок. Все Ч решение принято.
Ветер стих так же внезапно, как начался. Лицо растворилось в темноте.
В комнате повисла звенящая тишина.
Все еще не двигаясь, Магда и отец молча смотрели друг на друга, в то время к
ак холод и темнота на глазах покидали комнату. В камине треснуло догораю
щее полено, и этот звук, как ружейный выстрел, заставил Магду испуганно вз
дрогнуть. Ноги у нее подкосились, она покачнулась и только чудом успела с
хватиться за подлокотник кресла, чтобы не упасть.
Ч С тобой все в порядке? Ч тихо спросил профессор. Он уже не смотрел на не
е, пробуя пошевелить пальцами в перчатках.
Ч Да, теперь все проходит. Ч Перед глазами Магды еще стояли картины нем
ыслимого кошмара. Ч Но что это было?.. Бог мой, ЧТО ЭТО БЫЛО?!
Отец не слушал ее.
Ч У меня нет больше пальцев! Я их не чувствую. Ч Он начал медленно снимат
ь перчатки.
Его отчаяние сразу вернуло Магду к жизни. Она встрепенулась и стала подк
атывать кресло к камину, который разгорался все ярче и ярче. Магда чувств
овала страшную слабость после только что пережитого потрясения, но сейч
ас это имело уже второстепенное значение. «О господи, ну за что мне такое?!
Почему я всегда оказываюсь на втором месте? Почему я вечно должна быть си
льной? Ну хоть один Ч всего один раз...» Ч Ей так хотелось ощутить себя сла
бой, чтобы кто-то другой позаботился о ней, стал бы ухаживать, помогать... Ус
илием воли Магда подавила в себе эти мысли. Нельзя дочери думать так, когд
а отцу необходима ее помощь.
Ч Папа, вытяни руки вперед! У нас нет здесь горячей воды; придется согрев
ать их только теплом огня.
При свете мерцающих углей она видела, что руки у отца стали мертвенно-бле
дными Ч такими же белыми, как у этого... как у этой твари! Теперь пальцы у от
ца выглядели ужасно: короткие, с уродливыми шишками на суставах и кривым
и горбатыми ногтями. На подушечках виднелись светлые точки Ч маленькие
шрамы, как от уколов Ч следы недавно залеченной гангрены. Это были чужие
руки. А Магда так хорошо помнила времена, когда у отца были красивые подви
жные руки с длинными сильными пальцами. Руки ученого. И музыканта. Они жил
и как бы отдельной собственной жизнью, всегда находя себе какое-нибудь з
анятие. Теперь эти руки напоминали ей высохшие конечности мумии Ч какая
-то карикатура на жизнь.
Ей предстояло сейчас же согреть их, но делать это надо было постепенно. До
ма, в Бухаресте, для этого всегда под рукой был горшок с горячей водой. Маг
да держала его на плите днем и ночью, особенно в холодное время года. Врачи
называли это феноменом Ренно: любое неожиданное понижение температуры
вызывало в руках сильные спазмы сосудов. Такое же действие оказывал и ни
котин, и папе пришлось отказаться от своих любимых сигар. Отца предупреж
дали, что если ткань его рук будет долго или часто находиться в таком сост
оянии Ч лишенная кислорода Ч то очень скоро она разрушится из-за гангр
ены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151