Не должн
о быть. А что, если перестрелка связана с этим заводиком?
Ведь я же запретил впускать и выпускать людей. А кто-то из владельцев, нав
ерное, решил дерзнуть Ч силой увезти свое имущество.
Непонятное всегда настораживает, заставляет теряться в догадках. Я с опа
ской посмотрел на открытые настежь окна Ч не залетели бы сюда шальные п
ули. Невелико удовольствие попасть под них, когда не сегодня-завтра наст
упит мир.
Слышу, уже стреляют из пулеметов, установленных на самолетах. А вот дудук
нула пушка! Где-то, не в нашем городке, ей отозвалось орудие!
Настоящий бой… Видать, крупные силы выходят из окружения. Возможно, выбр
ошен десант. Вот тебе и капитуляция. Я подошел к телефону и только поднял т
рубку, как в ней раздался сигнал. Я откликнулся.
Ч Товарищ комдив, война кончилась! Ч воскликнул молодой голос.-Мир, тов
арищ гвардии полковник! Мир!! Мир!!! Вы слышите?
Ч Слышу, Ч ответил я, чувствуя, как все мое существо начало освобождать
ся от чего-то незримо тяжелого, постоянно ощущавшегося все эти долгие во
енные годы. Ч Спасибо…
Я положил трубку, вздохнул и опустился на стул. Сознавал, что наступило то
, чего все мы ждали с минуты на минуту, в чем не сомневались. И все же действи
е слов Ч «конец войне, мир» Ч было могуче, огромно, оглушительно!
Так почему же я сижу один, в темноте? Я бросился к выключателю, зажег лампу
и выглянул в окно. Все небо было расчерчено трассами пуль, очередей, ракет
ами. Пальба изо всех видов оружия нарастала. Я тоже достал пистолет и неск
олько раз выстрелил из окна вверх.
Звонил телефон. Поздравляли из 16-го. Трубку передавали из рук в руки. Я слыш
ал голоса Федорова, Трофимова, Сухова, Березкина, Труда, Вахненко, поздрав
лял их. Потом звонили Абрамович, Мачнев, Бобров, Вильямсон… Я пробился по т
елефону к Утину, Красовскому и тоже поздравил их.
Стрельба не утихала. Я вышел на улицу. Встречая знакомых и незнакомых люд
ей, жал им руки.
Вскоре почти все летчики, работники политотдела и штаба сошлись в моем д
оме. Радость переполняла наши сердца, рвалась наружу, ее надо было раздел
ить с друзьями. Вспоминали и тех, кто не дожил до этого дня, кого не было с на
ми.
Ночь, озаренная салютами, незаметно перешла в день. В великий День Победы.

9 мая и в последующие несколько дней летчики нашей дивизии еще выполняли
задания командования, патрулируя в небе над Прагой. В один из таких дней Г
олубев, находясь в воздухе, увидел немецкий самолет «дорнье-217», шедший с з
апада на восток. Преследуя его, Голубев дал несколько предупредительных
очередей, но тот летел дальше, отказываясь идти на посадку. Тогда Голубев
поджег его, и он упал где-то в горах. Это был последний вражеский самолет, с
битый нашей дивизией.
После того вылета все до единого снаряды и патроны каждого самолета были
взяты на учет. Они перестали служить войне.
В середине мая наша дивизия перелетела из Гроссенхайна в город Ризу на Э
льбе. На всей нашей жизни здесь сверкали отблески неугасаемого сияния По
беды Ч праздника всех народов мира. На аэродромах дежурило только неско
лько летчиков и техников Ч остальные отдыхали, осматривали Берлин, Дрез
ден, Прагу.
Столица Чехословакии встречала нас как родных сынов. На улицах нас окруж
али толпы народа, девушки дарили цветы и улыбки, хозяева ресторанов угощ
али лучшими блюдами и винами, решительно отказываясь от денег. В Дрезден
е мы увидели страшные развалины, под которыми заживо погребены тысячи жи
телей. Нам рассказали, что этот красивый город был разрушен бомбами союз
ников всего за несколько дней до перемирия. Мы слушали и возмущались: зач
ем это было сделано?
В Берлине мы проехали по улицам, побывали в рейхстаге, увидели очереди го
лодных немцев у советских пунктов, раздававших пищу, осмотрели памятник
и, разбитый собор, парки. Не найдя, где можно было бы присесть и перекусить
своими запасами, подались за город, на природу.
Где-то за Потсдамом мы остановили машины и расположились на травке потр
апезничать. Только открыли консервы, нарезали хлеб, как из кустов высуну
лось несколько детских белобрысых головок. Их личики, выражение глаз гов
орили о том, что смотрели они на нас не из любопытства.
Кто-то из наших засмеялся над ними, назвав маленькими фрицами, даже намер
евался пугнуть их, но другой остановил его:
Ч На ребятах своей ненависти к фашистам мы срывать не будем.
Ч Верно.
Ч Эти не пойдут с оружием. Они-то больше других поняли, что такое война!
Чувствуя на себе взгляды голодных детей, никто не мог есть. Мы подозвали и
х, они доверчиво подошли к нам. В подставленные руки и рубашки мы наложили
хлеба, консервов. Потом мы еще долго разговаривали об осиротевших немецк
их детях, о тех, кто сделал их несчастными. Думали о том, сколько неизмерим
о больших несчастий принесли гитлеровцы другим странам и особенно наше
й Родине.
Подумали и о том, что простить такое нельзя! Никогда! Многие, конечно, зата
ились сейчас, пытаются разбежаться, как тараканы. Но возмездие они должн
ы получить. Рано или поздно, но Ч сполна!
В один из радостных майских дней, когда мы стояли на Ризе, я увидел около ш
таба двух людей в американской форме. Приблизившись, я в одном из них сраз
у узнал… своего друга юности Ч уральца Пильщикова. Иностранной форме я
не придал никакого значения.
Ч Костя!
Ч Саша! Ч Пильщиков бросился ко мне.
Он представил мне своего товарища, и тот, довольный, что Костя встретил то
го, кого искал, сразу же покинул нас,
По их одежде и даже по лицам я догадался, что оба они находились в плену в а
мериканской зоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162