– Это провокация.
– Посмотрим.
По сути, Деканос был прав. В споре с кем-либо из далекой и ненавистной столицы префект встал бы на сторону своего заместителя, в этом магистр не сомневался. Если бы Аргирос был близким другом магистра официорий, а не просто одним из магистров, тогда даже сам императорский префект не посмел бы его игнорировать. Но по письму Георгия Лаканодракона можно было предположить, что Аргирос близок к нему. Василий встал, взял свиток пергамента и развернул его перед носом Деканоса.
– Надеюсь, вы не забыли об этом.
– Ну и что? – Деканос еще хмурился. – Если говорить по делу, – продолжал он, – как вы сможете собрать всех строптивых лидеров гильдий и, если даже они на что-то согласятся, заставить их и ремесленников выполнять данные обещания? Имейте в виду: они скажут что угодно, лишь бы избежать давления со стороны, а потом развернутся и сделают все наоборот.
По тому, что чиновник сменил предмет спора, Аргирос понял, что тот сдался.
– Если они поступят так, разве они не выйдут за пределы того, что вы, александрийцы, готовы терпеть в рамках права на анахорезис? – спросил магистр. – Тогда вы сможете использовать любую подручную силу без особых опасений, что город охватит восстание.
– Возможно. – Деканос скривил губы. – Возможно.
– Что касается приглашения вожаков гильдий, – твердо заявил магистр, – это предоставьте мне. Я не собирался вовлекать вас в переговоры с ними без должной подготовки.
– Разумеется, – сказал Деканос, смягчившись под впечатлением проявленной Аргиросом щепетильности в соблюдении порядка. – Хм-м. Да, думаю, при этих условиях вы можете попробовать, если отметите нашу невиданную терпимость в отношении ремесленников в этом конкретном деле.
– Конечно, – сказал магистр, хотя и не намеревался отмечать ничего подобного.
Он поклонился, повернулся к выходу и позволил себе улыбнуться только тогда, когда оказался спиной к александрийцу. Продолжая улыбаться, он направился к Хесфмоису в квартал Ракотис.
Ступив сквозь занавесь из бус, он не увидел мастера-плотника. В мастерской был только один работник; к счастью, он говорил по-гречески.
– Он не приходить до завтра, – сказал парень. – Он помогать строить – как это? – трибуну для шествия. Занят всю ночь, он сказать. – Тут парень рассмеялся. – Он ужасно увлечен этим. Я тоже туда, но мне надо починить этот шкаф для богатого заказчика. Он хочет его немедленно, во что бы то ни стало. Богатые всегда такие.
– Да, – ответил Аргирос, хотя по себе он не мог судить о том, что значило быть богатым. После некоторых колебаний он спросил: – А чему посвящено шествие?
– Празднику святого Арсения.
– О.
Аргирос задумался, что бы сказал сам святой, человек, покинувший мир и ставший монахом-отшельником в египетской пустыне, если бы узнал о том, что его памяти посвящают многолюдное и шумное шествие. Магистр пожал плечами. Это дело самих александрийцев. А ему нужен Хесфмоис.
– Тогда я зайду завтра после обеда. Мне надо поговорить с вашим хозяином.
Он повернулся к двери. Аргирос мог воспользоваться пребыванием в этом квартале города и попросить Теуса проводить его к другим мастерам гильдии плотников. Аргирос уже протянул руку в дверной проем, чтобы отвести в сторону нитки с бусами.
– Могу ли я чем-нибудь помочь вам, константинополец?
Ударяясь друг о друга, зазвенели отпущенные маленькие стеклянные и пестрые глиняные шарики в проходе.
– По правде сказать, я не знаю, моя госпожа, – ответил Василий.
Но про себя подумал: «Это зависит от того, как велико ваше влияние на мужа».
Должно быть, Зоис прочла его мысль на расстоянии.
– Я знаю, что вы проделали путь сюда не ради того, чтобы увидеть меня, – сказала она.
Ее брови и уголки рта чуть вздернулись в слегка циничной насмешке.
«Должно быть, – подумал Аргирос, – так же улыбалась Ева, когда Бог являлся побеседовать о делах с Адамом, а потом давал ему взбучку».
Магистр отмахнулся от богохульных мыслей. Тем временем Зоис добавила:
– Но мы могли бы обсудить это за кубком вина.
Аргирос перевел взгляд на плотника, но тот уже вновь сосредоточенно принялся за работу. И неудивительно: в отсутствие мужа Зоис не должна вести разговоры с Аргиросом наедине. Рядом стояла девушка-служанка, миловидное создание, которому было не больше пятнадцати лет. Однако, отметил магистр, она была примерно на восьмом месяце беременности. Он взвесил ситуацию и наконец сказал:
– Спасибо. Пожалуй, могли бы.
– Прошу сюда, – пригласила Зоис, а затем что-то по-коптски сказала служанке.
Та опустила голову и поспешно удалилась.
– Пусть вас не беспокоит, что Лукра будет шпионить за нами, – уверила Зоис Василия, провожая его в жилые комнаты дома. – Она не понимает по-гречески. Мой муж держит ее не для этого.
Она вновь улыбнулась древней как мир улыбкой.
Как и мастерская, дом за ней был из глинобитного кирпича. Комнатки в нем – маленькие и довольно темные. Но обстановка выглядела роскошно, что поначалу удивило Аргироса, пока он не вспомнил о профессии Хесфмоиса.
Через несколько минут явилась Лукра с вином, засахаренными в меду финиками и грудой тягучих пресных лепешек. Зоис подождала, пока девушка разлила вино, а затем опять что-то сказала по-коптски. Лукра исчезла.
– Она не вернется, – сказала Зоис, подтвердив свои слова кивком.
Подняв кубок, она обратилась к магистру:
– Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, – откликнулся Василий и выпил.
Вкус вина показался ему незнакомым; очевидно, это был какой-то местный сорт, который считался недостаточно ценным, чтобы его вывозили в столицу. Однако вино было неплохое, его терпкость ощущалась даже сквозь приторную сладость фиников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101