Сели на коней и ворвались прямо в лагерь. Кое-кто из наших, скорее всего, боялся, что колдун сделает с нами то же самое, но никто не пытался отсидеться за спинами товарищей, и это истинная правда.
— Не знаю, слыхал ты или нет, но атака с яростью в сердце — лучшее, что вы могли сделать, — сказал Абивард. — Волшебство не действует на человека, одержимого страстью. Поэтому любовная и боевая магия так ненадежны. — Он знал, что говорит словами Таншара, но кому, как не Таншару, знать о действии магии.
— Как скажешь, господин, — ответил разведчик, — Во всяком случае, мы обрушились на лагерь, словно волки на антилопу, отрезанную от стада. Теперь там не осталось ничего живого, только падаль. Наши потери — двое раненых, кажется, несерьезно. И вот еще что: отправляясь назад, мы увидели, что оба разведчика ожили. Наверное, убив того колдуна, мы уничтожили его чары.
Шарбараз вздохнул:
— Теперь Смердис будет проклинать меня за то, что я вырезал посольство. И знаешь что, зятек? Я от этого бессонницей мучиться не буду, ведь он, прикрываясь посольством, пытался убить меня с помощью колдовства.
— Величайший, меня здесь беспокоит лишь одно: мы-то с тобой знаем, что это так, но остальной народ может этого и не знать, — сказал Абивард.
Шарбараз презрительно махнул рукой, показывая, как мало его заботит, что знает народ и чего не знает.
— Скоро весь Макуран будет моим. И тогда народ будет знать то, что я захочу.
* * *
Вершины Дилбатских гор перешли в невысокие пологие холмы — войско Шарбараза еще на несколько дней пути продвинулось на юг. Теперь продвижение через горы больше не означало штурм узкого, надежно защищенного перевала.
Достаточно было лишь свернуть на восток, а потом на север.
В первый же день перемена направления привела Абиварда в некоторое замешательство.
— Я привык видеть, как солнце восходит из-за гор, и не садится за ними, — сказал он Шарбаразу.
— Я видел и то и другое, — откликнулся Шарбараз, — и, что касается меня, одно ничем не отличается от другого. Вот Машиз я хочу видеть. — В голосе его звучал неутолимый голод.
— До него еще далеко? — спросил Абивард. Он тоже хотел видеть Машиз, и не только потому, что вступление в столицу означало бы победу, но и потому, что ему было любопытно, как выглядит настоящий город. Некоторые из городков, выросших возле крепостей на юге Макурана, были намного больше и оживленнее городка в его наделе, но существенно ничем от него не отличались. Абивард хотел увидеть, насколько отличается от них Машиз.
— Отсюда — дней десять-двенадцать, — ответил Шарбараз. — Но это если мы будем только скакать, а я полагаю, что очень скоро придется и драться. Если Смердис сейчас не бросит на меня все силы, что у него есть, он проиграет.
— Чтоб ему проиграть в любом случае! — сказал Абивард, и Царь Царей согласно кивнул. Теперь они уже не столь часто говорили о дезертирстве из войска Смердиса, как в начале похода, когда их энтузиазм еще не подвергся испытаниям. Абивард давно уже определил для себя, что большинство сторонников Смердиса останутся верны ему до конца. Если Шарбараз намерен победить, придется ему обходиться теми силами, с которыми он начал войну. От этого их цель не становилась невозможной, но достижение ее отнюдь не облегчалось.
— Пока мы побеждаем, все хорошо, — сказал Шарбараз. Вероятно, он тоже старался не думать о дезертирстве из вражьего стана, которого не было. Как только его войско покинуло северо-запад, массовый приток добровольцев прекратился. Если он сумеет побить Смердиса с тем войском, которым располагает, вся держава признает его правителем. Но если не сумеет… Об этом Абивард старался не думать.
Спустя три дня после того, как дружина Шарбараза свернула на север, они встретились с еще одним войском Смердиса. На сей раз разведчики, принесшие эту весть Шарбаразу, смеялись во все горло.
— Величайший, у Смердиса, наверное, кончились боевые кони, — сказал один из них. — Половина войска пешие, если не больше.
— Жители Тысячи Городов, — произнес Абивард. Шарбараз кивнул:
— Не сомневайся. Мы проскачем прямо сквозь их строй и развеем их, как мякину; один такой урок — и они поймут, что не стоит воевать на стороне узурпатора.
«Истинный сын Пероза», — подумал Абивард, а вслух сказал:
— А не мудрее ли обойти их с флангов? Движемся мы быстрее, чем они, и если атакуем их, пока они перестраиваются, чтобы настигнуть нас, у нас будет больше шансов нанести тот смертельный удар, о котором ты говорил.
Но законный Царь Царей покачал головой и махнул рукой на восток:
— Там пока пустыня. Мы еще не вышли к Тубтубу и Тибу. У нас будут трудности с фуражом и водой. А кроме того, я не хочу, чтобы все видели, что я обхожу войско Смердиса стороной. Я желаю показать всему царству, что мои люди сильнее и отважнее.
— Надеюсь, величайший, что это так, — отозвался Абивард. Более открыто критиковать решения монарха он не осмеливался. Шарбараз сердито посмотрел на него, а потом крикнул, чтобы вызвали Заля и других командиров, и принялся отдавать приказания к лобовой атаке. Никто ему не возражал и не выказывал никаких опасений.
Закончив, он обернулся к Абиварду:
— Не окажешь ли мне честь сопровождать меня при наступлении?
— Разумеется, величайший. Дай тебе Господь всяческого успеха, и пусть Он знает, что я от всей души этого желаю. — Как ни старался Абивард погасить в себе обиду, саркастический вопрос Шарбараза больно ужалил его. Он не считал, что монарх поступает правильно, но как же сказать об этом Шарбаразу, если тот ничего не желает слушать? Ответа он не нашел. Значит, остается идти вперед и надеяться, что законный Царь Царей принял правильное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149