— Он прошелся по рядам всадников цепким, чуть презрительным взглядом, говорившим, что ему доводилось видеть войска и получше — каждый день, а то и дважды в день.
Он спросил:
— На чьей же ты стороне в васей гражданской войне?
— Я Шарбараз, законный Царь Царей Макурана, и я воюю на своей собственной стороне, — заявил Шарбараз. Абивард с удовлетворением заметил, как у видессийца отвисла челюсть, словно у жабы, пытающейся заглотить муху. Шарбараз продолжил:
— Я прибыл в Видессию, дабы заручиться поддержкой Автократора Ликиния в моем восстановлении на престоле, принадлежащем мне по праву. Не сомневаюсь, что он понимает важность сохранения легитимной династической линии.
Прежде чем ответить, видессиец молчал почти минуту. Только позднее, когда Абивард увидит, что видессийцы вообще не способны молчать ни при каких обстоятельствах, он прочувствует, о какой степени изумления свидетельствовало это молчание. Наконец видессийцу удалось выжать из себя:
— Э-э-э, господин Сарбараз…
Как и сказал Шарбараз, видессийцы не выговаривали звук "ш". Но Абивард возмутился отнюдь не акцентом.
— Говори «величайший», как твоему императору, — прорычал он.
— Величайсий, — незамедлительно вымолвил видессиец. — Величайсий, я не полномочен вести с тобой переговоры, всеведуссий творец тому свидетель. — Он горестно рассмеялся. — Но я не могу и помесать тебе. Когда крестьяне примчались в Серрхиз, вопя, что сюда движутся все армии мира, эпаптэс — по-васему, градоправитель — ресил, что это распоясалась сайка степных бандитов, и послал меня сюда разобраться с ними. У меня отряд в пятьдесят человек, не больсе.
— Кто же тогда полномочен говорить со мной? — спросил Шарбараз. — Этот ваш эпаптэс — обладает ли он достаточно высоким званием, чтобы обсуждать вопросы государственной важности?
— Нет, — сказал видессиец и прибавил:
— величайсий. Но я слыхал, что по западным провинциям путесествует старсий сын Ликиния, поддерживая здесь порядок, пока Автократор, благослови его Фос, воюет с язычниками-кубратами. Хосий сможет говорить с тобой.
— Так. — Шарбараз царственно кивнул. — Он прибудет в Серрхиз? И если да, то когда именно?
— Бросьте меня в лед, если я знаю, — ответил сотник. Такой клятвы Абиварду слышать не доводилось. — Если он и не собирался заехать туда по пути, я полагаю, что он пересмотрит свои планы, когда старик Каламос… прости, величайсий, градоправитель отправит ему письмо с известием, что ты прибыл в империю.
— Пожалуй, ты прав, — сказал Шарбараз и засмеялся вместе с видессийцем этому излишне сдержанному высказыванию.
Серрхиз произвел на Абиварда странное впечатление — он показался ему чем-то средним между крепостным городком и настоящим городом. Серрхиз был укреплен по всему периметру стеной, выше и прочнее крепостной стены Век-Руда.
Внутри на самой высокой точке стояла массивная цитадель, куда воины могли отступить, если падет внешняя стена.
— Сильная крепость, особенно если учесть, что стоит в чистом поле, заметил он Шарбаразу. Законный Царь Царей усмехнулся:
— Видессийцы возвели здесь крепость только по одной причине — чтобы защитить свою землю от нас.
Абивард, подумав над этими словами, кивнул. Принадлежность к народу, способному заставить соседа принять такие меры предосторожности, вселила в него гордость.
Судя по тому, насколько охотно эпаптэс взялся за снабжение продовольствием войска Шарбараза, можно было подумать, что к нему ежемесячно заезжают в гости макуранские дружины. Часть зерна поступила из кладовых, оборудованных в подвалах крепости. Вскоре вьючные лошади привезли еще зерна с востока. Ручья, снабжавшего город водой, с трудом хватало для внезапно увеличившегося числа обитателей. Стражники-видессийцы зорко следили за тем, чтобы никто не брал воды больше положенного. Они действовали сурово, но, как вынужден был признать Абивард, справедливо.
Хосий прибыл через две с небольшим недели после того, как поредевшее войско Шарбараза вошло в Серрхиз. Эпаптэс, пухлый коротышка, расхаживал по всему городу, заражая всех нервозностью: если в процедуре встречи старшего сына Автократора и претендента на макуранский престол возникнет какая-то заминка, то вся вина падет на него, поскольку обе встречающиеся стороны обладали слишком высоким саном — выше возможных упреков. На месте Каламоса Абивард бы тоже нервничал.
Кстати, он нервничал и на своем месте, и примерно по тем же причинам, что и градоправитель. Прийти в Видессию придумала Рошнани, а он внушил эту мысль Шарбаразу; если этот шаг не даст ожидаемых результатов, Шарбараз ему припомнит.
С другой стороны, если нужный результат не будет достигнут, Шарбаразу не хватит власти сделать свое недовольство ощутимым.
Церемония, разработанная эпаптэсом, была замысловата и официальна, как бракосочетание. Хосий выехал из города в сопровождении Каламоса и почетного караула числом в двадцать человек. Одновременно из палаточного городка, выросшего по соседству с Серрхизом, выехал Шарбараз — с Абивардом и двадцатью воинами-макуранцами.
— Ага, — вполголоса заметил Шарбараз, когда старший сын Автократора подъехал поближе, — на нем красные сапоги. Видишь, Абивард?
— Вижу, что красные, — отозвался Абивард. — Это означает что-то особенное?
Шарбараз кивнул:
— У видессийцев свой церемониал, не проще нашего. Только Автократор имеет право носить совершенно красные сапоги, без черных полосок или чего-то в этом духе. Иными словами, Хосий — полноправный младший император. Так что я встречаюсь с равным себе, по крайней мере, теоретически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149