— Если бы мы были лишь страной купцов, Макуран бы давно покорил нас. С моей стороны было бы невежливо напоминать, кто у кого просит помощи, и я ни в коей мере не позволил бы себе подобного напоминания.
— Разумеется, — с кислой миной отвечал Шарбараз. Это «ненапоминание» уязвило его едва ли не сильнее любого мыслимого напоминания.
— Мы все здесь друзья, точнее, не враги, — сказал Хосий. — Я приглашаю вас сегодня вечером на пир, который состоится в доме нашего благородного эпаптэса.
Приведи с собой два, если хочешь, три десятка своих главных военачальников. И, поскольку мне сообщили, что тебя и твоего зятя сопровождают жены, приведи также и их. Многие из наиболее уважаемых жителей Серрхиза придут с супругами. Моя собственная жена сейчас находится в городе Видесс, а то я взял бы с собой и ее.
— У нас другие обычаи, — сухо сказал Шарбараз. Абивард кивнул.
Хосий не придал этому никакого значения:
— У нас есть пословица: «Попал в город Видесс — ешь рыбу». Если вы прибыли в Видессийскую империю, разве не следует вам приноровиться к нашим обычаям?
Шарбараз замялся. Заметив это, Абивард мгновенно понял, что и эта битва проиграна. На сей раз он решился опередить Царя Царей.
— Благодарим тебя за приглашение, высочайший, — сказал он Хосию. — Рошнани примет его с радостью, тем более что оно исходит лично от тебя.
Хосий просиял и обернулся к Шарбаразу. Законный Царь Царей, одарив Абиварда взглядом, словно говорившим: «Погоди у меня», уступил со всей любезностью, на какую был в этот момент был способен:
— Можно ли не взять сестру Абиварда туда, куда допущена его жена? Динак на этот вечер тоже подчинится вашему обычаю.
— Замечательно! — Младший Автократор постарался не выказать голосом самодовольства или излишнего торжества. — Итак, увидимся на закате.
— На закате, — Шарбараз постарался не выказать голосом радости.
* * *
— Я так волнуюсь! — щебетала Рошнани, направляясь по улицам Серрхиза в сторону резиденции эпаптэса. Она остановилась и с любопытством уставилась на Храм Фоса. — Я и подумать не могла, что когда-нибудь увижу видессийский город изнутри.
— А я надеялся, что увижу, когда мы захватим его в войне, — сказал Абивард, — но не так, не в качестве гостя сына Автократора.
Опережая их на несколько шагов, шли Шарбараз и Динак. Динак будто нехотя посматривала по сторонам, и можно было подумать, что она родилась в Серрхизе и вернулась сюда после месячной отлучки. Вид у нес был заинтересованный, но отнюдь не зачарованный. В отличие от невестки, она восприняла приглашение на ужин, сделанное Хосием, как нечто само собой разумеющееся.
Сотники, шедшие в свите позади Шарбараза и Абиварда, подражали Динак: подобно тому как она изо всех сил старалась показать, что Видессия не произвела на нее впечатления, они делали вид, будто она и Рошнани. никакого отношения к ним не имеют. По их представлениям, светское общество могло быть только сугубо мужским, и они не собирались их менять.
Резиденцию Каламоса и главный Храм Фоса в Серрхизе разделяла рыночная площадь, расположившаяся у подножия холма, на котором стояла крепость. Купол внушительного храма нависал над стенами, достаточно толстыми, чтобы храм при необходимости мог служить второй крепостью. В противоположность храму резиденция эпаптэса была аскетически скромна: беленые стены, узкие окошечки, красная черепичная кровля. Если такой скромный дом полагался по должности, то Абивард затруднился бы с ответом, как видессийцам удается заманить кого-то на такую должность.
Но когда он зашел в дом, его мнение резко изменилось. Красоту своих жилищ видессийцы прятали за стенами, где ею могли любоваться только те, кого желали видеть у себя хозяева. Полы украшала мозаика с пастушескими и охотничьими сценами, а стены оживляли гобелены. В самом центре дома находился внутренний дворик. Там, посреди регулярного сада, бил фонтан. Светильники превращали вечер в яркий полдень.
Когда макуранские вожди прибыли в дом, их встретили Хосий и Каламос. Рядом с эпаптэсом стояла его жена — пышная женщина с симпатичным лицом, которая приветствовала Рошнани и Динак с радостью и некоторым удивлением, почти полностью скрытым хорошими манерами: она недоумевала, почему остальные гости не привели с собой женщин. Прочие городские чиновники, как и сказал Хосий, пришли на ужин с женами, а кое-кто с сыновьями и молодыми хорошенькими дочерями. Никто не находил это необычным, что поразило даже Абиварда, считавшего себя большим либералом в таких вопросах.
— Полагаю, вы к этому привыкли, — сказал Шарбараз, приняв приветствия очередной благородной видессийской дамы. — Но, клянусь Господом, мне вот так, сразу, не привыкнуть.
Не все видессийцы говорили по-макурански, и не все макуранцы владели видессийским. Те, кто понимал оба языка, переводили для тех, кто знал только один. С каждой стороны находились и такие, кто воздерживался от общей беседы то ли смущаясь, то ли с подозрением относясь к представителям государства, с которым они враждуют уже много веков, то ли по обеим причинам сразу.
Но от вина не воздерживался никто. Слуги сновали с подносами, уставленными заранее наполненными чашами. Некоторые сорта вина сильно отдавали смолой.
Видессиец, говорящий по-макурански, пояснил Абиварду:
— Смолой мы запечатываем амфоры, чтобы драгоценная влага не превратилась в уксус. Я давно не замечал этого привкуса, пока ты не напомнил.
— Вы к нему привыкли, — сказал Абивард, вторя своему монарху.
Главным блюдом на ужине были два жареных козленка. Как второго по чину среди макуранцев, Абивард усадили рядом с Каламосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149