Кто же смеет…
Бодаев . Ну, отчего же не сметь? Никому не закажешь; на это цензуры нет.
Гурмыжская . Впрочем, я мало забочусь об общественном мнении; я делаю добро и буду делать, а там пусть говорят что хотят. В последнее время, господа, меня томит какое-то страшное предчувствие, мысль о близкой смерти ни на минуту не покидает меня. Господа, я умру скоро, я даже желаю, желаю умереть.
Милонов . Что вы! Что вы! Живите! Живите!
Гурмыжская . Нет, нет, и не просите.
Милонов . Ведь это будут слезы, горькие слезы.
Гурмыжская . Нет, господа, если я не нынче умру, не завтра, во всяком случае скоро. Я должна исполнить долг свой относительно наследников. Господа, помогите мне советом.
Милонов . Прекрасно, прекрасно!
Гурмыжская . У меня близких родных только племянник моего мужа. Племянницу я надеюсь пристроить еще при жизни. Племянника я не видала пятнадцать лет и не имею о нем никаких известий; но он жив, я знаю. Я надеюсь, что ничто не препятствует мне назначить его своим единственным наследником.
Милонов . Полагаю.
Бодаев . Да о чем и толковать?
Гурмыжская . Благодарю вас. Я так и сама думала. Он меня не забывает, каждый год присылает мне подарки, но писем не пишет. Где он – неизвестно, и я не могу писать к нему; а я еще ему должна. Один должник его отца принес мне старый долг; сумма хотя небольшая, но она тяготит меня. Он точно скрывается от меня; все подарки я получила из разных концов России: то из Архангельска, то из Астрахани, то из Кишинева, то из Иркутска.
Милонов . Какое же его занятие?
Гурмыжская . Не знаю. Я его готовила в военную службу. После смерти отца он остался мальчиком пятнадцати лет, почти без всякого состояния. Хотя я сама была молода, но имела твердые понятия о жизни и воспитывала его по своей методе. Я предпочитаю воспитание суровое, простое, что называется, на медные деньги; не по скупости – нет, а по принципу. Я уверена, что простые люди, неученые, живут счастливее.
Бодаев . Напрасно! На медные деньги ничего хорошего не купишь, а тем! более счастия.
Гурмыжская . Но ведь он не жалуется на свое воспитание, он даже благодарит меня. Я, господа, не против образования, но и не за него. Развращение нравов на двух концах: в невежестве и в излишестве образования; добрые нравы посередине.
Милонов . Прекрасно, прекрасно!
Гурмыжская . Я хотела, чтоб этот мальчик сам прошел суровую школу жизни; я приготовила его в юнкера и предоставила его собственным средствам.
Бодаев . Оно покойнее.
Гурмыжская . Я иногда посылала ему денег, но, признаюсь вам, мало, очень мало.
Бодаев . И он стал воровать, разумеется,
Гурмыжская . Ошибаетесь. Вот посмотрите, что он писал мне. Я это письмо всегда ношу с собою. (Вынимает письмо из коробки и подает Милонову.) Прочитайте, Евгений Аполлоныч!
Милонов (читает) . «Тетенька моя и благодетельница, Раиса Павловна! Сие излагаемое мною применительно к обстоятельствам моим, жизни, письмо пишу вам, с огорчением при недостатках, но не с отчаянием. О, судьба, судьба! Под гнетом собственного своего необразования, пристыжаемый против товарищей, я предвижу неуспех в своей карьере к достижению».
Бодаев . До сих пор лестного немного для вас и для него.
Гурмыжская . Слушайте дальше.
Милонов . «Но не устрашусь! Передо мною слава, слава! Хотя скудное подаяние ваше подвергало меня не раз на край нищеты и погибели; но лобызаю вашу ручку. От юных лет несовершеннолетия до совершенного возраста я был в неизвестности моих предначертаний; но теперь все передо мной открыто».
Бодаев . И вам не стыдно, что ваш племянник, дворянин, пишет как кантонист.
Гурмыжская . Не в словах дело. По-моему, это прекрасно написано, тут я вижу чувство неиспорченное.

Входит Карп .

Карп . Иван Петров Восмибратов пришел с сыном-с.
Гурмыжская . Извините, господа, что я при вас приму мужика.
Бодаев . Только вы с ним поосторожнее, он плут большой руки.
Гурмыжская . Знаете, он такой, хороший семьянин; это – великое дело.
Бодаев . Семьянин-то семьянин, а чище всякого обманет.
Гурмыжская . Не верю, не верю! не может быть!
Милонов . Мы с вами точно сговорились; я сам горячий защитник семейных людей и семейных отношений. Уар Кирилыч, когда были счастливы люди? Под кущами. Как жаль, что мы удалились от первобытной простоты, что наши отеческие отношения и отеческие меры в применении к нашим меньшим братьям прекратились! Строгость в обращении и любовь в душе – как это гармонически изящно! Теперь между нами явился закон, явилась и холодность; прежде, говорят, был произвол, но зато была теплота. Зачем много законов? Зачем определять отношения? Пусть сердце их определяет. Пусть каждый сознает свой долг! Закон написан в душе людей.
Бодаев . Оно так, кабы только поменьше мошенников, а то больно много.
Гурмыжская (Карпу) . Зови поди Ивана Петрова!

Карп уходит. Входят Восмибратов и Петр .

Явление пятое

Гурмыжская , Милонов , Бодаев , Восмибратов , Петр .
Гурмыжская . Садись, Иван Петрович!
Восмибратов (раскланивается и садится) . Петр, садись!

Петр садится у самой двери на край стула.

Милонов . Прикажете дочитать?
Гурмыжская . Читайте, он не помешает.
Милонов (читает) . «Нужда, ты непостижима! Благодарю вас, благодарю. Скоро мое имя покроется бессмертием, а с ним и ваше никогда не умрет для потомства, детей и внуков. Еще раз благодарю за все, за все. Ваш покорный к услугам племянник, дитя природы, взлелеянное несчастием, Гурмыжский».
Гурмыжская (принимая письмо) . Благодарю вас, Евгений Аполлоныч! Вот спросим у простого человека; он правду скажет. Иван Петрович, хорошо это письмо написано?
1 2 3 4 5