Там он научился шпилькой вскрывать замки, делать бомбу в домашних условиях, а также обезвреживать ее. Изучил тысячи вариантов смерти, свойственных роду человеческому.Однако изучаемый материал казался ему недостаточным, и это разочаровывало. Известны были только те преступники, которых поймали. То есть идиоты. О других, умных, ничего не было известно, ведь они так и остались не пойманными. Может, один из этих, избежавших наказания все-таки умудрился совершить идеальное преступление?Единственный способ выяснить это — пойти служить в полицию и выйти на охоту самому. Что и было сделано. Без особого труда он поднимался по служебной лестнице. Его первым успешным делом был арест собственного преподавателя по обезвреживанию бомб — это было хорошим прикрытием для главы террористической группы!Комиссар Мелье осматривал гостиную, не пропуская ни одной мелочи. Наконец его взгляд остановился на потолке.— Скажи-ка, Эмиль, когда ты вошел, здесь мухи были?Инспектор ответил, что не обратил на это внимания. Когда он пришел, двери и окна были закрыты, но потом окна открыли, а мухи, если они и были, то за это время могли и улететь.— А что, это так важно? — забеспокоился он.— Да. То есть не очень. Скажем так, жаль. У тебя есть досье на погибших?Из сумки, которую он обычно носил через плечо, Каюзак достал папку. Комиссар просмотрел ее.— Что ты об этом думаешь?— Есть кое-что интересное… Все братья Сальта по профессии были химиками, но один из них, Себасть-ен, был не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. Он вел двойную жизнь.— Ну-ка, ну-ка…— Этот Сальта был одержимым игроком. Его коньком был покер. У него даже прозвище было «гигант покера». Не только из-за его роста: он еще делал бешеные ставки. Совсем недавно он много проиграл. Оказался по уши в долгах. Для него был единственный способ выбраться — увеличивать ставки.— Откуда ты все это знаешь?— Не так давно занимался игровой средой. Себастьен полностью прогорел. Ему, кажется, даже смертью угрожали, если в кратчайшие сроки он не расплатится.Мелье задумался, даже жвачку перестал жевать.— Значит, причина у Себастьена была…Каюзак покачал головой.— Думаешь, он опередил их и совершил самоубийство?Комиссар пропустил вопрос мимо ушей и повернулся к двери:— Она была закрыта изнутри, когда ты прибыл, верно?— Точно.— И окна тоже?— Да, причем все!Мелье снова принялся ожесточенно жевать жвачку.— Ну и что тут, по-твоему, было? — спросил Каюзак.— Самоубийство. Конечно, это может показаться слишком просто, но гипотеза самоубийства объясняет все. Чужих следов нет, потому что не было внешнего вторжения. Все произошло в закрытом помещении. Себастьен убил братьев и себя.— Ну хорошо, а каким орудием?Мелье прикрыл глаза, в поисках вдохновения. Потом он произнес:— Это был яд. Мощный яд с замедленным действием. Типа цианида, помещенного в карамель. Карамель тает в желудке, высвобождая свое смертоносное содержимое. Это как химическая бомба замедленного действия. Ведь ты говоришь, он был химиком?— Да, работал в Компании общей химии.— Значит, Себастьену Сальта не составило бы труда изготовить такое орудие убийства.Для Каюзака это прозвучало не совсем убедительно.— Почему же тогда у них такие испуганные лица?— Боль. Когда цианид попадает в желудок, это мучительно. В тысячу раз хуже язвы.— Я могу понять, что Себастьен Сальта покончил с собой, — все еще с сомнением возразил Каюзак, — но зачем ему было убивать своих братьев, им-то ничего не грозило?— Чтобы избавить их от банкротства. Давно известный человеческий рефлекс, увлечь на смерть всю семью. В Древнем Египте фараонов хоронили с женами, слугами, животными и мебелью. Одному туда отправляться страшно, вот и тащат за собой своих близких…На этот раз слова комиссара показались инспектору вполне убедительными. Хотя это и выглядело чересчур просто и мерзко. Тем более что только версия самоубийства вполне объясняла отсутствие чужих следов.— Итак, подвожу итог, — продолжил Мелье. — Почему все закрыто? Потому что все произошло внутри. Кто убийца? Себастьен Сальта. Каким орудием? Ядом замедленного действия собственного изготовления! Какой мотив? Отчаяние, невозможность расплатиться с огромными карточными долгами.Эмиль Каюзак больше ни о чем его не спрашивал. Неужели эту загадку, которую газеты окрестили «триллером лета», было так легко разгадать? И даже безо всяких экспертиз, очных ставок, поисков улик — без всех этих атрибутов профессии. Репутация комиссара Мелье не оставляла места сомнению. В любом случае, его рассуждения давали единственно возможное объяснение произошедшего.Подошел полицейский:— Эта журналистка из «Воскресного эха» все еще здесь, она хочет взять у вас интервью. Она ждет уже больше часа и требует…— Хорошенькая?Полицейский кивнул:— Даже «очень хорошенькая». Думаю, она евразийка.— Да? И как ее зовут? Чунг Ли или Манг Синанг? Полицейский возразил:— Вовсе нет. Петиция Вэль или что-то в этом роде.Жак Мелье призадумался, потом взглянул на наручные часы:— Скажите этой дамочке, что, к сожалению, у меня нет времени. Сейчас время моей любимой передачи «Ловушка для мысли». Знаешь такую, Эмиль?— Слышал, но ни разу не видел.— Это ты зря! Такая мозговая тренировка полезна для всех детективов.— Ну, для меня, знаешь ли, поздновато.Полицейский кашлянул:— Так что с этой журналисткой из «Воскресного эха»?— Передайте ей, что позже в Центральном агентстве прессы я сделаю заявление. Ей придется черпать вдохновение там.Полицейский позволил себе маленький дополнительный вопрос:— А что с этим делом, вы уже нашли разгадку?Жак Мелье разочарованно улыбнулся, как специалист, перед которым поставили слишком простую задачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19