Я уже готовился сделать ей укол анестетика, когда пришел ассистент предупредить, что хирург еще не готов. Я знал, что это означает. Этот недоделанный дурак расслаблялся со своей санитаркой в раздевалке. Как только они покончат со своими любовными игрищами, я смогу усыпить свою пациентку, чтобы он удалил ей опухоль при шансах один к двум, что она выживет.
Это такой… такой бред! Пять тысячелетий цивилизации и теперь надо еще обождать, пока хирург славно не кончит и не опоздает на пять минут спасти жизнь больного!
— Почему вы смеетесь? — спросила пожилая дама.
— Да нет, ничего. Это нервное.
— Ваш смех напомнил мне моего мужа, перед тем, как он умер. Я очень любила слушать, как муж смеется. Он скончался от разрыва аневризмы. Ему повезло, он этого даже не заметил. Он умер… в хорошем настроении.
Получается, для нее смех мужа прозвучал похоронным колоколом.
— С этой операцией я наконец-то к нему присоединюсь.
— Да что вы такое говорите! Доктор Леви настоящий ас.
Старушка покачала головой.
— Нет, я рассчитываю отдохнуть. Хватит мне уже доживать свой век одной. Я хочу вернуться к своему мужу. Там. В раю.
— Вы верите, что есть рай?
— Конечно. Это так страшно, если вместе с жизнью все кончается. Обязательно есть что-то «после» нее. Я опять встречусь с моим Андрэ, там или в другой жизни, мне все равно. Мы так друг друга любили и так долго!
— Не надо, не говорите так. Доктор Леви вас вылечит, эту вашу маленькую болячку.
Я возражал ей все более и более неуверенно, потому что уже массу раз был свидетелем некомпетентности этого врача.
Она внимательно смотрела на меня глазами доверчивого, ласкового щенка.
— Что же, я должна вернуться и жить совсем одна, с моими воспоминаниями, в этой огромной квартире?.. Какой ужас!
— Но ведь жизнь, она ведь…
— Горькая? Без любви, жизнь поистине долина слез.
— Но это же не только любовь, это ведь еще…
— Еще что? Цветы, птички? Какая глупость! У меня в жизни не было ничего, кроме Андрэ, и я жила только для него. И вот, пожалуйста, эта история с опухолью. Повезло.
— У вас нет детей? — спросил я.
— Ну как же, есть. Ждут не дождутся наследства. После операции вам совершенно точно будут звонить, доктор, узнавать, могут ли они немедленно завладеть своей новой машиной или же им придется еще немного подождать.
Наши глаза встретились. Сами собой с моих губ сорвались слова:
— А вы знаете, как нарисовать круг и поставить точку в центре, не отрывая карандаша от бумаги?
Она рассмеялась.
— Вот так вопрос! Это в детском саду проходят.
Взяв носовой платок вместо бумаги, она показала мне, как это делается. Я пришел в восторг. Решение было таким очевидным, что, естественно, никогда не приходило мне в голову.
Старушка мне весело подмигнула. Она оказалась из числа тех, кто понимает, почему такой ерунде уделяют столько внимания.
— Достаточно поразмыслить и все получится, — сказала она.
Даже узнав решение, я подумал, что Рауль действительно был гений. Гений, способный нарисовать круг с центром, не отрывая карандаша от бумаги, может, пожалуй, насмехаться и над смертью…
Тут, толкая перед собой столик с инструментами, вошли две темнокожие санитарки, а за ними объявился и самодовольный хирург.
Пятью часами позднее она скончалась. Леви в бешенстве сорвал прозрачные каучуковые перчатки. Он ругал всех и вся. Организм ослаб, больную слишком передержали, на что тут можно надеяться…
— Может, пойдем пива выпьем? — предложил он мне.
Зазвонил телефон. Как и было обещано, это оказались старушкины детки. Я швырнул трубку. Рука уже искала в кармане визитную карточку Рауля.

45 — УЧЕБНИК ИСТОРИИ


«Неизвестно, как именно появилась танатонавтика. Согласно одним историкам, в ее истоках стояла группа друзей, желавших провести оригинальный эксперимент. По другим данным, первые танатонавты преследовали лишь чисто экономические цели. Они хотели быстро разбогатеть, прорвавшись в совершенно новый мир».
Учебник истории, вводный курс для 2-го класса


46 — ВПЕРЕД

Я знал, что Рауль предложил мне стать соучастником будущих преступлений. Преступлений во имя науки или я уж не знаю каких мечтаний о завоевании того света.
Идея отправлять людей на смерть из чистого любопытства меня все еще шокировала, но в то же время я весь горел желанием хоть чуть-чуть придать остроты своему существованию.
Чтобы решиться, я даже взялся за монетки. Я улучшил метод Рауля, став использовать не одну, а три монетки по два франка. Это придавало моему решению больше нюансов. Орел-орел-орел означало «абсолютно да». Орел-орел-решка: «пожалуй, да». Решка-решка-орел: «пожалуй, нет». Решка-решка-решка: «абсолютно нет».
Монеты взлетели посоветоваться с потолком. Потом они одна за другой упали.
Орел-орел-решка: «пожалуй, да».
Я взялся за телефонную трубку. В тот же вечер страшно довольный Рауль долго говорил мне о проекте. В моей маленькой студии его ладони порхали как два счастливых голубя.
Он был опьянен словами.
— Мы станем первыми! Мы завоюем «чудесный континент»!
Чудесный континент против клятвы Гиппократа. Я попробовал удержаться на последней линии обороны. Если потом дело обернется самым худшим, я всегда смогу самого себя убедить, что Рауль выкручивал мне руки.
Он бросал в меня новыми аргументами:
— Галилея тоже считали сумасшедшим.
После Колумба — Галилей! Определенно, этот бедный Галилей, сойдя за человека с горячечным воображением, удачно потом воспользовался своим алиби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26