Я мило улыбнулась и спросила, не хочет ли наш дорогой большой мальчик оказаться в луже дерьма целиком, так, чтоб только его куцые ножки остались снаружи?
Большой забавой было совместное купание в душе; для этой публики все – забава, за исключением разве что трагедий глобального масштаба вроде землетрясения, впрочем, и это дело поправимое, лишь бы взрослые нашли время для утешений. Мои компаньоны проявили исключительную подвижность, увиливая от воды, а потом – восторженно барахтаясь в ней. В принципе мне следовало бы купать их поштучно, но мне казалось, что, пока я буду возиться с кем-нибудь одним, остальные утонут в грязи.
В ванной, чтобы отвлечь дорогих крошек, необходимо было расставить немного игрушек. Когда я начала мыться сама, Сандра проявила глубокий интерес к волосам на лобке и начала изучение с очень болезненного щипка. Выражать гнев мне не полагалось – это дело Робин. Так что я просто сказала, что лет через десять ее ожидает много открытий. Мама! Это какая-то болезнь? Нет, дорогуша.
Я не знаю даже, назовет ли она меня когда-нибудь «мама». Я для нее – Мэр Энн, а то и просто Мэр.
Мне почти хочется забрать ее с собой, домой. Было бы прекрасно смотреть, как она растет, возиться с ней, прикасаться… Она меняется так быстро, что я многое теряю. Но все это – работа Робин, и она отлично с ней справляется. Когда Сандре исполнится восемь, я смогу брать ее на какое-то время домой. Какой она станет тогда?
Мы с Чарли устроили себе ленч в пикниковой зоне на агро-уровне. Там подают только сырые овощи, но место чудесное. Приближается ее день рождения, осталось всего две недели. Мы поболтали об этих вехах нашей жизни и всяком таком. Пару лет назад из-за сильных болей и судорог она решила прервать свои циклы. Лично я решила: пусть все идет как идет. Хотя тело попросту дурачит себя – в нем нет яйцеклетки, и нечему созревать ежемесячно. Я сказала Чарли, что смена циклов помогает мне ощутить свою женственность, и я бы скучала по этим ощущениям. Она ответила, что я просто лунатик. Может, и так, если углубиться в этимологию этого слова.
Все наши женщины унесли с собой память о земной Луне в другой мир. Период обращения Луны у Эпсилона на два дня короче. Интересно, как это отразится на следующих поколениях?
После морковки и турнепса мы почувствовали себя такими окрепшими, что решили выпить. Диспенсарий был закрыт, но я знала, что у Дэна всегда найдется что-нибудь бодрящее. Я позвонила ему на работу и предупредила о нашем намерении совершить набег на его запасы. Мне не требовалось его разрешение, просто я хотела убедиться, что он не трахается у себя в комнате со своей красоткой – как ее там, Рода, Ронда? Ванда. Они часто используют время ленча для этой цели.
Мы перехватили по глотку, и Чарли вернулась на работу. Я же собралась немного попечатать и разобраться со всякой чепухой. Мы восстановили дневники многих знаменитостей; я подумала, неплохо бы взглянуть, что они писали в день своего сорокалетия. Это серьезная веха для тех, кто рассчитывал дотянуть едва ли до семидесяти.
С женщинами мне не особенно повезло. Маргарет Мид, Лесли Моррис, Дороти Вордсворт и Анаис Нин в свои сорок были слишком заняты, чтобы тратить время на ведение дневника. Как это меня характеризует?
Даже терпеливый господин Бодсуэлл разродился одной-единственной строчкой: «Надеюсь жить счастливей с этого дня». Клянусь Богом, сэр, я тоже. Духовность. Продуктивность. Скромность. Хотя трудно быть скромной, когда мечтаешь войти в историю в качестве Женщины, Ведущей Самую Длинную Запись в Дневнике в День Своего Сорокалетия на куцем жаргоне, оставшемся от английского языка.
Итак, мы уже шесть лет движемся в этой «жестянке»; порядка пятидесяти восьми земных лет. Я буду еще не такой старой, чтобы оказаться совсем бесполезной, когда мы наконец прилетим.
Конечно, люди из Продвижения поговаривают о повышении эффективности, но после перепуга в последнее время я не думаю, чтобы им удалось получить разрешение даже от инженеров.
Прайм сосчитала: мы в 1 850 000 000 000 километрах от Земли – это примерно семьдесят три световых дня. Так что если кто-нибудь захочет поздравить меня с днем рождения, поздравление будет лететь ко мне семьдесят три дня – к этому времени, по словам Прайм, мы пройдем еще четыре миллиона километров. Это еще три часа и сорок одна минута. Готова спорить, Зенон мог бы доказать, что поздравление вообще не догонит адресата.
На Земле сейчас июнь – незнакомое мне время года, ведь я провела на Земле только несколько месяцев, с сентября до марта.
Что еще, стоит увековечить в этот эпохальный день? Ну, как уже отмечено раньше, мой муж Дэниел избран на должность координатора-электора с 4 января. Так что он будет координатором в 2106-м, старшим координатором в 2108-м и историком в 2110-м. Мы договорились, что с моей стороны будет вполне достойно подождать 2110-го, а потом уж выставлять свою кандидатуру от Политики. ’ Предполагается, что держать мужа и жену на таких должностях по меньшей мере вызывающе. Я не вижу тут логики, мы с Дэном так и не утрясли это окончательно на повседневной основе, но не возражаю подождать шесть лет. Такие вещи волновали меня, когда мне было тридцать.
Не теряю ли я самолюбие? Не думаю. Наверное, частично это оттого, что сейчас я занята гораздо более важными вещами. И это часть урока, который дали мне Парселл и Сандра. Наблюдение за процессом с уровня Кабинета будет крестовым походом за шестилетней мигренью. (Некоторые люди, между прочим, привыкают к головной боли. Элиот дезертировал в этом году, но сказал, что намеревается «наказать себя» года на два – четыре и попробовать снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95