– Думаю, что нет. В наших накопителях пока достаточно дейтерия для того, чтобы обеспечить отправку на орбиту всех граждан Миров, находящихся сейчас на планете. И ещё останется запас горючего. Миры постараются вернуть своих граждан на орбиту так быстро, как это только возможно. Вот почему главным вопросом стал вопрос о Кейп-Тауне, – сказал Стив.
Я знала, что «город» Кейп-Таун на самом деле представляет собой некий табор, состоящий сплошь из палаток, жалких лачуг и грязных хибар. Он расположен у центрального въезда на территорию космодрома. Граждане Миров допускались на посадку в порядке очереди, согласно поданным заявкам. Эвакуация граждан Миров должна была завершиться по плану к первому мая. Итак, через неделю я могла бы быть уже дома.
Однако эвакуация проходила совсем не так гладко, как то задумывалось. Люди испытывали большие неудобства. Дабы сэкономить топливо, для полетов был задействован всего один, пусть и очень мощный, шаттл. Каждому из нас было разрешено взять с собой лишь семь килограммов багажа. Сюда входил и вес одежды, в которой пассажир ступал на борт корабля. Все его емкости, за исключением пассажирского отсека, были заполнены морской водой.
– Зачем нам морская вода? – спросила я у Стива.
– Во-первых, в ней масса ценнейших химических элементов, – ответил Розенберг. – Соль, понятно, пойдет в пищу. Но самое главное, в морской воде есть тяжелый водород: дейтерий и тритий. Мы давно заметили, что вся морская вода, которую продает нам корпорация «Сталь США», – это «легкая» вода, из неё выкачан тяжелый водород. Прежде это не играло для нас никакой роли. Ведь всегда было дешевле приобрести тяжелый водород на Земле, чем строить на орбите завод по его производству. Теперь ситуация изменилась. Джулис Хаммонд разъяснила нам на прошлой неделе, что, имея одну тонну полноценной морской воды, мы можем выработать до сорока тонн тяжелого водорода. Вот сколько дейтерия и трития в тонне морской воды!
– Значит, мы построим завод на орбите? – спросила я.
– Такие вещи не возводятся за одну ночь, – сказал Розенберг. – Но мы его уже начали строить. Через месяц или около того, возможно, мы уже будем гнать воду на наш завод. И нам не понадобятся поставки топлива с планеты.
– Лобби в курсе? – поинтересовалась я.
– Да… это их ещё больше сплотило, – ответил Стив.
У меня были большие сомнения на сей счет, но я промолчала.
Собрание прошло очень нервно, напряженно. Разговоры велись в основном вокруг того, что включать в разрешенные семь килограммов. Я решила, что лучше пойду на посадку голой и босой, но свой кларнет на Земле не оставлю. Ну, а если всерьез… Что такого ценного у меня есть с собой, кроме кларнета и дневника на листочках папиросной бумаги? Конечно, я бы чувствовала себя скверно, если бы не привезла друзьям в Ново-Йорк сувениры. Несколько пачек сигарет для Дэниела, несколько бутылок «Гиннесса» для Джона. Возьму на корабль и картину Бенни, в память о нем. А что же останется мне на память о Джеффе?
Когда собрание подходило к концу, я, как бы невзначай, «проговорилась», что мне совершенно не хочется возвращаться в свою комнату в общежитии. Мол-де, там недавно покрасили полы и стены. Единственным человеком, который не помчался сломя голову прямо из «Космос-клуба» упаковывать вещи, а затем не бросился с ними на поезд до Кейпа, оказался Стив Розенберг. Он предложил мне кушетку в своей комнате.
Когда мы с ним остались тет-а-тет в поезде подземки, Стив предложил мне разделить с ним его ложе. Я ответила, что меня порядком измучила эмоциональная сторона секса, и вроде бы Стив меня понял.
Несколько бессонных часов я провела на кушетке в номере Розенберга, беспокоясь – увижу ли я Джеффа? В душе зарождалось тем временем и ещё одно крошечное беспокойство: мне хотелось оказаться где-нибудь в соседнем номере, в пустом. Увы, иного снотворного не нашлось, и пришлось принять то, что было под рукой. И признать, что Стив – не только терпеливый и внимательный человек, но и весьма приятный в общении.

Глава 39
Хочу играть именно в этом составе

На следующее утро я попыталась дозвониться до Дэниела, но оператор телефонной станции заявил, что на линии неполадки, связи с орбитой нет. Приехав в общежитие, я нашла в почтовом ящике анонимное послание – приглашение на вечер в «Виноградную Косточку». Мероприятие начиналось в восемь и, по всей вероятности, было организовано в «пожарном порядке». К восьми вечера я намеревалась быть уже за две тысячи километров от «Косточки».
Я закрыла счет в банке, рассталась с кредитной карточкой, затем обратилась к брокеру и потратила почти все свои наличные, приобретя двадцать унций золота. На орбите золото – вечный дефицит. Я положила в дорожную сумку две смены белья, все остальное упаковала должным образом, отвезла на Пенсильванский вокзал и отослала в Кейп-Таун. Встретилась с Джеффом в ресторане – мы с Хокинсом договорились вместе пообедать.
Я рассказала Хокинсу о смерти Бенни. Это сообщение едва не лишило Джеффа дара речи.
Он никак не хотел согласиться с тем, что мне следует ехать в Кейп-Таун и как можно быстрее уносить подобру-поздорову ноги.
– Сначала выйди за меня замуж, – настаивал Джефф.
– Странно, как только мы оказываемся в ресторане, ты сразу же заводишь разговор о женитьбе, – заметила я. – Ты знаешь, я люблю тебя, Джефф, но, скорее всего, этот брак нам обоим принесет одни несчастья.
Хокинс, возражая мне, помотал головой и сгреб мои ладони в свои.
– Это для проформы, не более, – убеждал меня Джефф. – Кто говорит, что брак должен быть, как и любовь, до гробовой доски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104