Они поднялись на ноги, собираясь возвращаться на стоянку. Оба были насквозь мокрыми после купания в ледяной воде. Альмарен не чувствовал холода – ему никогда не было холодно рядом с Лилой, – но маленькая женщина вся закоченела и тщетно пыталась удержать бившую ее дрожь.
– Давай отожмем одежду, – продолжил ей Альмарен.
При тусклом, исчезающем свете эфилемового осколка они поочередно разделись и вместе выкрутили одежду, держась за ее концы. Альмарен подобрал осколок, взял магиню за руку и повел вверх по лестнице. Выйдя в туннель, они увидели зеленоватую точку светлячка Феникса, двигающуюся навстречу.
– Это наши! – обрадовалась Лила. Вскоре они различили знакомые фигуры Тревинера и Витри, а затем и радостный оскал охотника, помахавшего им светлячком.
– Вот вы где, – с облегчением сказал Тревинер, подходя к ним. – Мы с Витри загулялись, но не так, как вы.
– Там тупик, – сказал Альмарен. – Мы едва выбрались оттуда.
– Вижу, – подтвердил охотник. – Вид у вас, я вам скажу, как у утопленников. Но вы оба целехоньки – я боялся, что хуже будет.
– Если и вы не нашли выход, то мало в этом радости, – заметил маг.
– Как это – не нашли?! Такие бравые парни, как мы с Витри? – развеселился Тревинер. – У нас куча новостей, приятель. Чего мы только не видели – и фаур, и уттаки, и Каморра…
– Каморра здесь?
– Это не так плохо, как кажется. Он со своими уттаками любезно прокопал нам выход. Правда, нам пришлось искупаться, но нельзя же слишком уж привередничать.
– Значит, эта вода – из верхнего озера? – догадался Альмарен.
– Оттуда. Теперь путь в Фаур свободен. Обмениваясь впечатлениями, они дошли до стоянки, где были встречены сияющим Шеммой.
– Наконец-то все в сборе, самое время перекусить, – намекнул табунщик. – Я тут и водички принес.
Шемма вполне обжился на стоянке. Он разыскал поблизости большой плоский камень для стола, подтащил к нему камни поменьше, чтобы было удобнее сидеть, а в середину выставил котелок с водой. Тревинер окинул взглядом труды табунщика и распорядился выдать на ужин по целой лепешке, сославшись на то, что сегодня все нагуляли аппетит.
Усевшись за стол, все взяли по влажной, осклизлой лепешке.
– Горяченького бы… – привычно вздохнул Шемма.
Тревинер, как правило посылавший табунщика на Белый алтарь, на этот раз промолчал. Альмарен обвел взглядом друзей, будто заново замечая осунувшееся лицо охотника, а за ним и бескровные щеки Витри, исхудалую физиономию Шеммы, застывшие губы Лилы, которая никак не могла согреться после вынужденного купания.
– Подождите! – воскликнул он и протянул руки к котелку.
Собрав в ладонях огненную силу, маг охватил котелок с боков и сосредоточил поток силы между ладонями. От воды пошел пар, и вскоре она закипела, словно котелок стоял на сильном огне.
– Это – дело! – блеснул зубами охотник. Он достал из мешка несколько сушеных кисточек цисмы и бросил в котелок. Цветы расправились в кипятке, от воды пошел тонкий медовый запах, напоминающий о солнце, лесе, травах, речных заводях, где по вечерам распускались белые, душистые кисти цисмы. Горячий травяной настой подействовал магически – глаза путников заблестели, на лица вернулась краска. Физиономия Шеммы залоснилась от тепла и удовольствия, волосы магини высохли и распушились.
– Теперь и жить можно, после горяченького. А, Шемма? – окликнул табунщика Тревинер. Шемма не ответил – он был слишком занят сцеживанием остатков чая к себе в кружку.
– А как быть с вами, утопленники? – Охотник озабоченно глянул на Лилу и Альмарена. – Возьмите-ка мой плащ, один на двоих – это у нас все, что пока еще не намокло.
Он вытащил из-под Шеммы плащ и бросил в руки Альмарену. Тот передал плащ магине. Лила сделала несколько шагов в глубину пещеры, но внезапно остановилась.
– Альмарен! – оглянулась она.
Он немедленно подошел к ней.
– Я не могу допустить, чтобы ты лег спать в мокрой одежде, – неуверенно сказала магиня.
– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? – Альмарен не сводил пристального взгляда с ее глаз, отыскивая ответ.
– А почему бы нет? – почти беззвучно произнесла она. – Кто знает, сколько нам еще осталось…
Не договорив последнего, угаданного Альмареном слова – «жить», она повернулась и пошла в темноту. Альмарен шагнул за ней.

XVIII

На исходе ночи конница Ромбара собралась у восточных ворот Босхана. Вскоре подъехал и сам Ромбар в сопровождении Равенора, видимо решившего, что спасение камней Трех Братьев не может обойтись без его присутствия. Кроме знаменитого мага, здесь был и Скампада в своем щегольском светло-сером плаще, с объемистыми дорожными мешками, притороченными у седла, а с ним Фирелла в одежде пажа, глядящая на ночной город круглыми спросонья глазами. Сын первого министра имел важное поручение от Норрена – доставить его дочь и его письмо в цитионский дворец.
Убедившись, что все в сборе, Ромбар дал команду открыть ворота.
Стража завертела рычаги, натягивая толстые цепи, поднимающие решетку, отодвинула засовы створок ворот.
– Люди знают о цели нашей поездки, Магистр? – Равенор, хотя и узнал подлинное имя магистра ордена Грифона, упорно называл его Магистром, видимо, не считая нужным переучиваться.
– Никто, кроме нас с вами, – ответил вполголоса Ромбар. – Проводнику известно, что нам нужно пересечь Ционское нагорье, но не известно зачем.
Равенор взглянул на проводника, невысокого, уже немолодого человека, сидящего верхом на коротконогой гнедой лошаденке.
– Кто он такой?
– Нувелан представил его как одного из охотников покойного правителя.
– Он из босханской трифоньей охоты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114