***

Это была погожая осень. Самая погожая, какую он помнил в своей пока еще не слишком длинной жизни – и самая счастливая. Тинтариэль делала вид, что только соглашается терпеть его общество, но для чего бы ей, уроженке эльфийской дубравы, каждый день находить себе причины появляться в наземном Ост-ин-Эдиле? Сам Фандуил редко заходил в дубраву – это не запрещалось, но ее коренные обитатели бросали на пришельцев такие недоуменные взгляды, что ноги сами выносили их оттуда.
Поэтому он садился на скамейку под старым платаном, стоявшим на обочине дороги в древесный Ост-ин-Эдил, смотрел на рыжие облака осенних дубовых крон и слушал, как падают желтые листья старого платана, покачиваясь в тихом и холодном воздухе ост-ин-эдильской осени. А небо было безоблачным и прозрачно-синим, таким необъятным, что можно было глядеть в него хоть до ночи, почти не ощущая времени, проходящего в ожидании Тинтариэль.
Она приходила одна, без подруги – и даже Рамарон, обычно простой в обращении, как топор-колун, находил себе неотложные дела в другом месте, когда у Фандуила появлялось настроение посидеть под платаном. К вечеру Тинтариэль выходила из дубравы и неторопливо прогуливалась по дороге, напустив на себя веселый и беззаботный вид. Каждый раз она притворно удивлялась случайной встрече, увидев его на скамейке, а он вставал и присоединялся к ней, втайне улыбаясь ее бесхитростной уловке.
– У вас там у всех такие черные волосы, в Сумрачном лесу? – игриво спрашивала она.
– Да, у нас много черноволосых, – соглашался он. – Все-таки мы долго жили в ночи, под светом звезд, в те времена, когда Валинору светили чудесные деревья Телперион и Лаурелин. Все наши Старшие носят имена, так или иначе связанные со звездами.
И он начинал ей рассказывать о лесе, в котором родился и вырос, о лесе, опутанном магией эльфов-авари, не похожей на магию нолдоров. О зачарованных зверях, стороживших доступы в его потаенные глубины, порой диковинных, порой опасных, но только для тех, кто не знал тайн этого леса. Об удивительных деревьях и травах, которые можно было встретить только там – творениях природы совместно с изощренной эльфийской магией. Он рассказывал ей о жизни авари, причем куда подробнее, чем это требовалось для прогулочной беседы, и девушка слушала его куда внимательнее, чем обычную светскую болтовню. Обоими неявно подразумевалось, что когда-нибудь ей придется решать, согласна ли она принять эту жизнь как свою.
Фандуил и сегодня явился на скамейку задолго до прихода Тинтариэль. Ему нравилось сидеть здесь в тишине и одиночестве, слушая осень и дожидаясь прихода девушки. Когда еще, как не в отпуске, ему случится вот так, без спешки и недоделанных дел, побыть в единении с миром, созерцая невидимый для поспешного глаза ход жизни? В эти мгновения он ощущал себя таким свободным и непривязанным, таким слитным с потоком жизни, что сам себе казался лодкой без весел, плывущей по течению.
Он был тих и неподвижен, а жизнь текла и струилась вокруг него и сквозь него. Вот из дубравы показался эльф в одежде стражника, со всех своих длинных ног спешивший куда-то – наверное, за кружкой медовухи в одну из пивных наземного Ост-ин-Эдила, чтобы согреться после дежурства.
– Эй, авари! – окликнул эльф, поравнявшись с ним, и этим вывел его из созерцательности. – Где мне побыстрее найти Фандуила, ученика Келебримбера?!
– Это я, – машинально ответил Фандуил, так же машинально поднимаясь со скамьи.
– Вот хорошо-то! – обрадовался стражник. – Тебя приглашают к правителю Теркеннеру, прямо сейчас, срочно! Ты знаешь, куда идти, или тебя проводить?
– Я знаю, где стоит коттедж правителя, – ответил Фандуил, медленно расставаясь с очарованием тишины.
– Правильно, туда – а там на древесную веранду, на самый верх. Ступай один, а мне еще нужно сказать, чтобы послали за твоим напарником-гномом. Он ведь сейчас в Казад-Думе, да?
Фандуил подтвердил его слова кивком и, еще не вполне осознав случившееся, направился в дубраву. Догадки заметались в его голове, ускоряя его ноги – неужели это из-за колец, которые делали они с Гормом? Неужели они что-то сделали не так?!
Еще издали он увидел толпу эльфов у коттеджа правителя – не слишком большую, потому что эльфы не любят устраивать толпы. Но было в ней нечто такое, что Фандуил невольно замедлил шаг, только сейчас заметив, что он почти бежит по дубраве. Эльфы молча стояли вокруг чего-то лежащего на земле.
Он пробрался между ними и увидел на земле предельно истощенного серого коня. Мертвого.
– Что это? – в ужасе спросил он в толпу.
– Лалачаэ, конь мастера Келебримбера, – ответили ему.
– Конь мастера? Умер? Так мастер вернулся?! Что случилось?!
Он обшаривал толпу вопросительным взглядом, но на прекрасных эльфийских лицах сквозь скорбь и потрясение просвечивали те же вопросы. Ноги Фандуила задвигались и понесли его дальше, продолжая выполнять забытый хозяином приказ. Эльфы расступились перед ним, пропуская его к наствольной лестнице.
Его не остановил никто, хотя на каждом помосте стояли стражники. Поднявшись наверх, Фандуил увидел на веранде троих, одним из которых был сам Теркеннер. Вторым был Серый Странник, а третьим – Келебримбер, выглядевший немногим лучше своего бездыханного коня.
Фандуил остановился у входного люка, забыв даже поклониться – впрочем, здесь никто не хватился его вежливости. На него смотрели безлично и с некоторым облегчением, словно на своевременно доставленную вещь.
– Ученик Фандуил, – произнес правитель. – Это ты был помощником гнома Горма, которому Совет поручил сделать волшебные кольца для гномов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143