Что-то нечеловеческое... Да разве мог быть Верховный Стратег таким, как все люди?
И возможно, я обижал его своим отношением. Возможно, он все видел - и мое недоверие, и мою нелюбовь.
Пусть примет тебя Луна, Грей-Дварр!
А тот из нас, кто уцелеет, расскажет в Лунной Заводи о последнем подвиге первого бойца, второго рыцаря Селентины...
Битва продолжалась!
Тело мертвого чудовища развалилось во всю ширину стены, туловище нелепо изогнулось, металлическая кожа размякла, углы разгладились, огромный хвост свешивался в город. Но трехголовый собрат поверженного дракона был жив. Он снова отбросил защитников на подходах к правой башне, оттолкнулся от стены четырьмя задними лапами и полетел на грифонов.
От правой башни к средней продвигались по стене рыцари.
Мы побежали в среднюю башню.
Отряд из двадцати хранителей готовился к обороне. Из города подоспели еще пятьдесят хнумов.
- Туда! - вскричал Лайк. - Правая башня! Они спустятся в город!!!
И хнумы повиновались. Победа над драконом, гибель многих хранителей сделали свое дело. Пусть на короткое время, но хнумы признавали право человека в синей форме распоряжаться в их городе!
С нами остались Эргэнэ и десять хранителей. Остальные бросились вниз по внутренней лестнице и через город в правый угол.
Во главе с Лайком мы выступили на стену против железной лавины. Чтобы преградить ей дорогу, нужно было всего три воина, всего три, но побеждающих в каждой схватке. О, если бы рядом сражался Грей-Дварр!.. Но и вдвоем мы должны были устоять!
Я больше не был рыцарем. В шкуре, хоть и с мечом, я дрался с людьми, облаченными в железо, как разбойник-ярк, как пират с варварского корабля.
И побеждал!
Логика молнии объединилась с логикой боевых приемов, их союз командовал мной, они сплелись и жили сами по себе, а я лишь следовал за звуком, выполняя кем-то четко продуманный замысел, заново понять который все равно никогда не будет времени. Я успевал за собственными движениями и впервые осознавал, что значит жизнь, что значит битва, как хорошо жить и что такое опьянение этим миром. Я проваливался в восторг, сквозь музыку различая отдаленный звон железа, когда клинки наши скрещивались.
Черный рыцарь хотел достать меня справа, но Эргэнэ ударила копьем, щит пробить не удалось, рыцарь стоял на самом краю, он потерял равновесие и полетел вниз.
Светлый Диайон блистал слева.
Я был наверху блаженства, когда...
...Воспоминания о Храме.
Длинная-длинная дорога на север.
Золотая статуя Отца Гор.
Я открыл глаза. В голове гудело. Небо было серым в красных пятнах.
Я пошевелился. Я был жив и тело мое, кажется, меня слушалось. Похоже, ударили по голове. Я потрогал лоб - он был в крови. Чем и как мог поразить меня черный рыцарь, если после его удара я остался жив?
Я повернулся на бок и приподнялся на локте. Над равниной, ближе к левой башне, происходила воздушная битва: трехголовый дракон сражался с грифонами. Грифоны вились вокруг него, их было уже меньше двадцати.
Я осторожно встал на ноги.
Блаберон, к дьяволу осторожность! Я мог драться, и жизнь дракона была разменена на жизнь Верховного Стратега, второй дракон одолевал в воздухе, черные рыцари бились с хнумами за правую башню.
Впереди и сзади по стене лежали тела убитых. Почти все они недавно были врагами. Я снял с ближайшего панцирь, шлем, подобрал щит. Хнумам это не нужно. А мне...
Если они разлетались передо мной, когда у меня был один только меч, то теперь... Теперь я погоню их до кораблей, и хнумы пойдут за нами!..
Я облачился в доспехи. Я спешил к правой башне, но Лайка не было видно, и не сверкал Светлый Клинок, и не выделялась ярко-синяя форма.
Неужели он погиб без меня?! И никто не защитил его, открывшегося для удара...
Темные латы. Багровая полоса на щите. Косматые шкуры.
Мне оставалось несколько шагов, чтобы из-за спин дварров вырваться навстречу рыцарям, я выкрикнул что-то угрожающее и...
...Темный лес, волчий вой. Квинт Арета поднимает Разрушитель.
Грей-Дварр подбрасывает мечи высоко вверх, они со звоном сталкиваются и падают к нему в руки.
Колдун смотрит на Лайка, глаза его пусты. Он делает приглашающий жест и уходит во тьму.
На этот раз я очнулся в башне, в выделенной мне комнате, под шкурами.
Хвала Луне! Я снова был жив.
В комнате находился кто-то еще.
- Где он? - громко спросил я.
Вместо ответа грима выбежала прочь. Стало темно: она захватила с собой единственный факел.
Ночь, значит. Уже ночь.
Прошло какое-то время, и я услыхал шаги на лестнице. Эргэнэ, старец Аметиста и хранитель с факелом возникли из темноты.
- Народ дварров благодарит тебя! - сказал старец.
Хранитель и Эргэнэ торжественно повторили:
- Народ дварров благодарит тебя!
- Где Лайк Александр? - спросил я.
На лестнице послышались еще шаги.
В сопровождении двух хранителей вошел старец Рубина.
Старцы странно переглянулись, удивились хранители и Эргэнэ. Я спросил громче и настойчивее:
- Где Лайк Александр?!
- Народ дварров благодарит тебя! - произнес как заклинание старец Рубина.
- Где... - начал было я и замолчал.
По лестнице опять кто-то шел.
Перед нами предстала гриффина Раамэ. Она покосилась на старцев и с трудом проговорила:
- Народ дварров... благодарит...
- Радуйся, победитель! - услышал я знакомый голос.
Лайк Александр, целехонький, даже не раненый, светящийся изнутри, как когда-то в Храме Ириса, ворвался в комнату. За душой у него снова имелось что-то такое, к чему хотелось прикоснуться.
Я забыл про холод и откинул одеяло.
Мы победили.
Он тоже был жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40