Коринна не сомневалась, что у нового старателя какие-то неприятности. Не с законом, нет. Скорее всего — разбитое сердце. Ли Энн всегда влюбляется в несчастных и беспомощных.
Коринна вздохнула. Каждый раз, когда с помощью Ли Энн эти люди становятся на ноги, они сбегают от нее. Господи, взмолилась она, пусть на этот раз будет по-другому.
Сет уже работал, когда пришла Ли Энн. Увидев ее, он встал:
— Рад тебя видеть. Готов был съесть свои крупицы золота, такой я голодный.
Поджав ноги, Ли Энн села около этого великана и смотрела, как он ест.
— Мне нравится смотреть, как мужчины едят. Я не считаю полноценными тех, кто съедает на завтрак всего три яйца и считает, что этого достаточно.
Сет вспомнил, как Морган и Люпита прямо-таки впихивали в него еду и требовали, чтобы он ел как можно больше. Он взглянул на то, что принесла Ли Энн: яичница и жареный хлеб буквально плавали в растопленном жире. Да, блюдо это ничем не походило на бриоши и омлет с сыром, которые готовила на завтрак Морган.
— Ты местный?
— Нет, я приехал из Нью-Мехико.
— Мы проезжали мимо. Очень уж засушливое место. Здесь мне больше нравится.
Сет оглядел грязный, убогий лагерь. Много палаток и несколько хижин-времянок. Деревья давно вырублены — пошли на топливо. Даже река в воде мутная оттого, что в ней мыли грязную, жирную посуду, сливали туда мыльные помои и выбрасывали объедки. Он вспомнил чистые, аккуратные холмы и быстрые ручьи на ранчо.
Сет быстро покончил с едой и опять принялся за работу. Чем больше он трудился, чем больше уставал, тем меньше был способен думать. Однако по ночам он часто лежал без сна, глядя на звезды и вспоминая Морган.
Прошел месяц. Другие стратели пытались подружиться с Сетом, но его угрюмость удерживала их на расстоянии. Ли Энн три раза в день приносила ему еду.
Ли Энн достала ему палатку. Один из старателей решил вернуться на восток и распродавал теперь снаряжение. Она все купила, даже не спросив у Сета. Тот разрешил ей брать золотой песок из своих все увеличивающихся запасов. Она так и делала, хотя ей все время хотелось его бранить, что он не прячет золото, как ее па. Сет привык к постоянному присутствию Ли Энн и принимал как должное горячую еду, выстиранную и заштопанную одежду. Однажды утром Ли Энн увидела, что он увязывает свое имущество. Палатку он уже сложил и теперь сворачивал одеяла.
— Куда ты уезжаешь?
Он не заметил волнения в ее голосе.
— Здесь стало слишком людно. Говорят, есть хорошие места вверх по реке. Хочу помыть песок там. Здесь золота уже маловато.
Ли Энн резко повернулась и побежала к палатке родителей. Сет посмотрел ей вслед. Он ведь хотел попрощаться с ней по-хорошему, но раз она убежала, что ж, пусть так, и он пожал плечами. Какая разница, если он все равно уезжает. Да ему все и вся были почти безразличны.
Ли Энн влетела, задыхаясь, к себе в палатку:
— Он уезжает, ма, и я еду с ним.
Объяснять, кто такой «он», необходимости не было. Коринна знала, что последние два месяца дочь думала только о Сете Блейке. Она хотела было запротестовать, но, взглянув в глаза Ли Энн, передумала. Она то же самое чувствовала к Ларри. Что пользы убеждать Ли Энн подождать и заставить этого человека жениться на ней как бы по его собственному желанию. Ведь Коринна и Ларри поженились только после рождения Бена.
— Я должна ехать, ма, — прошептала дочь. На глаза матери навернулись слезы:
— Я понимаю. — Она обняла дочь порывисто и крепко, изо всех сил. — Ладно, тогда потарапливайся, собирайся. Тебе надо будет взять мула.
— О ма, но ведь он нужен па.
— Правильно. Но ему и дочь нужна. И если он сможет обойтись без нее, то сможет и без мула. Вот, забирай-ка все.
Они торопливо затолкали два платья Ли Энн в дорожную сумку.
— Ты им скажешь, ма?
— Скажу. А ты будь осторожней. Если что случится, возвращайся обратно, ты слышишь? — крикнула она дочери, которая уже садилась на мула.
Ли Энн кивнула и поехала прочь.
«Какая она еще молодая, — подумала Коринна, — и такая счастливая. Спаси и сохрани, Господи, и пусть у нее все будет так же хорошо, как у меня».
Ли Энн догнала Сета уже в миле от лагеря. Он улыбнулся:
— Едешь в город?
— Нет, я еду с тобой. Он круто осадил лошадь:
— Ты что? Ты не можешь ехать со мной! Она улыбнулась:
— Нет, я, конечно, могу. Потому что я тебе нужна, чтобы заботиться о тебе.
— А как твои родители? Да и не нужен мне никто.
А Ли Энн все улыбалась.
— Ма меня понимает. Она сама бежала с па, вот как я с тобой.
Сет прищурился, и голос его посуровел:
— Ты не понимаешь. Я же сказал, что мне никто не нужен и у нас не получится, как у твоих ма и па.
Но Ли Энн все так же доверчиво ему улыбалась.
— Ты должна вернуться. Понятно? Я женат. Лишь на секунду ее карие глаза затуманились.
— Но если у тебя есть жена, тогда почему она не с тобой? Ведь кто-то должен о тебе заботиться, вот я это и буду делать.
— Моя жена… — начал было Сет, но понял, что объяснять бесполезно. За мягким взглядом карих глаз скрывалась стальная воля. — Ли Энн, ты не рассчитывай на меня, потому что я ничего не могу тебе дать. Ничего не осталось, — сказал он тихо, тронул лошадь и поехал дальше.
Ли Энн взбодрила пятками мула и последовала за Сетом, решив, что все же легче бороться с бесплотным призраком, нежели с женой из плоти и крови. «Я заставлю его позабыть о ней». И, глядя в широкую спину Сета, смотря, как сильные мускулы напрягаются под грубой ситцевой рубашкой, она улыбалась от счастья.
Несколько месяцев Сет и Ли Энн переезжали с одной старательской стоянки на другую. По прошествии двух-трех недель Ли Энн стала терять природную веселость. Сет не обращал никакого внимания на ее попытки сбилизиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122