Множество приглашений, которые вдруг стали приходить на имя Нэлли, подтвердили, что ее поведение было позорным.
— Они считают тебя доступной женщиной, — сказал Чарлз, бросая приглашения в огонь.
Нэлли подумала о том, что Терел тоже получала приглашения и не считалась падшей женщиной. Словно читая ее мысли, Терел сказала, что она не обнималась с мужчиной на виду у всего города и не проводила время наедине с мужчиной в парке.
Нэлли пыталась оправдаться, напомнила, что была дома уже в восемь тридцать, но отец не стал ее слушать, и она залилась слезами.
Терел внушала Нэлли, что искушенный жизнью джентльмен, вроде мистера Монтгомери, хочет быть с ней только потому, что она так наивна и он может получить от нее все, что захочет.
— Посмотри на себя, Нэлли. Зачем ты нужна ему? — говорила Терел. — Такие мужчины, как он, проводят ночи с женщинами, похожими на тебя, а женятся только на респектабельных. Если бы он хоть немного уважал тебя, то не пришел бы к черному ходу и не предложил бы уйти украдкой с ним. Мужчина, уважающий женщину, относится к ней с благоговением.
Нэлли почти уверилась в их правоте, зная, что причинила им большое беспокойство. Но иногда, поздней ночью вспоминала, как мистер Монтгомери смотрел на нее, как он положил голову на ее колени. Кончики ее пальцев до сих пор ощущали прикосновение к его мягким волосам. Нэлли помнила, как Джейс спросил ее, что она любит делать. Она помнила слезы на его щеках, когда он пел молитву!
Мысленно возвращаясь к происшедшему, Нэлли не могла вспомнить что-либо порочащее Джейса и представить его коварным соблазнителем, каким он казался Терел. Отец сказал, что Джейс заигрывает со всеми хорошенькими женщинами, которые случайно приходили в офис фрахтовой компании. А Терел сообщила, что в воскресенье в церкви он сел между Мэй и Луизой. Кроме того, Чарлз заявил, что будет лучше, если в воскресенье Нэлли не пойдет в церковь, и что ей не следует показываться в обществе, пока не поутихнут сплетни.
Итак, в воскресенье Нэлли осталась дома. Узнав о том, что Джейс в церкви сидел рядом с хорошенькими, стройными и молоденькими девушками, она съела в один присест полдюжины пирожных. Кроме нее, в доме никого не было: отец в офисе, Терел у портнихи, а Анну послали на рынок. Нэлли чистила грязные кастрюли, оставшиеся после вчерашнего обеда.
— Привет!
Обернувшись, она увидела Джейса, вошедшего в кухню, и воспоминания о том чудесном дне и вечере вновь всколыхнули ее душу. Она улыбнулась ему, но тут же нахмурилась.
— Вы должны уйти, — сказала Нэлли и, отвернувшись, занялась посудой.
Джейс положил букет цветов на стол, обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Нэлли, что случилось? Я не видел тебя несколько дней. Я здесь каждый вечер, но отец сказал, что ты больна. Но это не так?
Никто не говорил Нэлли, что он приходил. Она отодвинулась от него.
— Я прекрасно себя чувствую, а нам следует уйти. Вы не можете быть со мной наедине. Это неприлично.
— Неприлично? — переспросил он озадаченно. «Если она не была больна, то, может быть, не встретилась со мной потому, что не хотела меня видеть?» — Нэлли, я чем-то обидел вас? Может быть, на репетиции хора я… — Он, смутившись, замолк.
Нэлли удивленно взглянула не него. «Неужели он думает, что его слезы обидели меня?»
— О нет. Ничего подобного. Просто… Она ничего не могла рассказать ему.
— Так что же? Чем я провинился, почему вы не хотите видеть меня?
К своему огорчению, Нэлли расплакалась. Она закрыла лицо, руками, плечи содрогнулись от рыданий. Джейс обнял ее. Потом он достал из буфета стакан и бутылку бренди.
— Выпей это, — приказал он, когда она села.
— Я не могу. Я не…
— Пей!
Он сел напротив нее. Нэлли, захлебываясь, послушно выпила бренди до конца.
— А теперь, — он поставил пустой стакан на стол, — расскажи мне, что происходит?
— Мы вели себя позорно, — ответила она, хотя сейчас, когда он был рядом, то, что они натворили уже не казалось ей ужасным.
Однако Джейс не понял ее. Возможно, их поведение и было немного необычным, но, казалось, никто в Чандлере не посчитал это зазорным. И действительно, где бы он ни появился, все спрашивали у него о Нэлли. Создавалось впечатление, что до сих пор никто в городе не замечал ее.
Джейс взял ее руки в свои.
— Это из-за того, что мы были наедине? Мы могли бы быть еще с кем-то, если это так беспокоит тебя. — «Это не давало бы мне повода распускать руки», — подумал про себя Джейс.
— Стена, — сказала Нэлли, шмыгая носом.
— Стена? — улыбнулся он. — Ты так расстроена из-за того, что я обнял тебя на стене? Но ведь ты чуть-чуть не упала.
— Я… я… — Больше она ничего не могла ему рассказать, упрекнуть его, что он не уважает ее. Когда он так смотрел на нее, она лишалась способности думать.
При звуке шагов за кухонной дверью глаза Нэлли расширились от ужаса.
— Это Терел. Вы должны немедленно уйти.
— Я поздороваюсь с ней.
— Нет, нет. Уходите.
Джейс не знал, что была за срочная необходимость, но он не хотел уходить и скрылся в кладовой в тот момент, когда в кухню зашла Терел. Прислонившись к полкам, он прекрасно видел кухню, Нэлли и Терел. До этого момента, кроме Нэлли, он никого не замечал, но теперь его поразил контраст между сестрами. Терел была в дорогом шерстяном костюме с аккуратно уложенными волосами, в то время, как на Нэлли было старое поношенное платье.
— Ты… ты сегодня раньше вернулась, — сказала Нэлли запинаясь.
— Да. — Терел сдернула с рук лайковые перчатки. — Я не могла больше оставаться в городе. Все только и говорят о тебе и о том джентльмене.
Нэлли бросила сердитый взгляд на кладовую.
— Давай не будем говорить об этом сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60