финансовая состоятельность, по мнению Джейн, была одним из величайших достоинств любого мужчины. – Но в тот единственный раз, что он был здесь, я на недельку уезжала в Огайо навестить родных, так что мне не удалось с ним встретиться.
Кэди улыбнулась своим воспоминаниям.
– Но шесть месяцев назад одним ранним воскресным утром, когда я как раз была в ресторане, окруженная моими ножами и…
При этих словах Джейн коротко хохотнула, а Дэбби хихикнула. Кэди никогда в жизни никому не позволяла притрагиваться к своим бесценным ножам. Она натачивала их до такой степени, что запросто могла бы разрезать вдоль тончайший волосок, и горе тому, кто, взяв один из ее ножей, использовал его не по назначению, например, принимался скоблить разделочную доску.
– О'кей, – улыбнулась Кэди и повернулась к Дэбби, – моя дорогая подруга вот уже многие годы пытается убедить меня, что жизнь идет и за пределами кухни. Но я всегда говорила ей, что благодаря чувству, имя которому – голод, жизнь всегда устремляется именно на кухню. – Она снова посмотрела на Джейн. – Так и случилось. Она пришла ко мне на кухню в облике Грегори Нормана.
– Потрясающе! – выдохнула Дэбби, заставив Кэди улыбнуться.
– Как бы там ни было, как я уже говорила, прежде чем меня так грубо прервали, я была на ресторанной кухне, когда туда вошел Грегори. Я сразу же узнала, кто это, потому что миссис Норман показала мне как минимум тысячу и одну его фотографию и рассказала о нем все с самого первого дня его жизни. Однако не думаю, что он знал, кто я такая.
– Он решил, что ты посудомойка, да? – поинтересовалась Джейн. – А что на тебе в тот день было? Потертые джинсы и один из этих твоих бесформенных жакетов?
– Конечно. Но Грегори этого не заметил. Он приехал из Лос-Анджелеса накануне поздно вечером, а в этот момент как раз вернулся с прогулки верхом, был потным и ужасно голодным. Он спросил, не знаю ли я, есть ли здесь какая-нибудь каша или что-нибудь еще, что можно съесть на завтрак. Тогда я предложила ему сесть и сказала, что что-нибудь приготовлю.
После этих слов Кэди отправила в рот большой кусок сэндвича, всем своим видом показывая, что не собирается больше ничего говорить.
Молчание нарушили Дэбби:
– Твои оладьи?
– Вернее, блины. С клубникой.
– Несчастный мужчина! – со всей серьезностью заключила Джейн. – У него не было ни малейшего шанса! – Она наклонилась вперед. – Кэди, дорогая, я прекрасно понимаю, что он в тебя влюбился, но ты-то его любишь? Ведь не выходишь же ты за него замуж только из-за того, что он восхищается тем, как ты готовишь, правда?
– Я ведь не соглашалась выйти замуж за других мужчин, которые ели приготовленное мной, а потом предлагали стать их женой, не так ли?
Дэбби засмеялась.
– И много их было? За подругу ответила Джейн:
– Если верить миссис Норман, по одному каждый вечер, причем со всего мира. Что там предлагал тебе султан?
– Рубины. Миссис Норман говорит, она рада, что он не предложил мне поместье, где растут травы для приправ. Она боялась, что в этом случае я соглашусь уехать с ним.
– А что тебе предложил Грегори?
– Просто себя, – ответила Кэди. – Джейн, пожалуйста, перестань волноваться. Я очень люблю Грегори. – На мгновение Кэди закрыла глаза. – Последние шесть месяцев были самыми счастливыми в моей жизни. Грегори ухаживал за мной, как в романе, с цветами, конфетами и прочими знаками внимания. Он выслушивает все мои идеи относительно будущего «Луковицы» и к тому же сказал своей матери, что она должна дать мне карт-бланш в том, что касается закупки продуктов! Я никому не рассказывала, но за несколько месяцев до появления Грегори всерьез подумывала о том, чтобы уйти из «Луковицы» и открыть собственный ресторанчик.
– Но теперь ты остаешься. Означает ли это, что Грегори намерен покинуть Лос-Анджелес и жить здесь с тобой? – поинтересовалась Джейн.
– Да. Мы покупаем дом в Александрии. Один из этих замечательных трехэтажных особняков с садом. Грегори собирается заниматься недвижимостью здесь, в Вирджинии. Это не будет приносить такие, доходы, как в Лос-Анджелесе, но…
– Это любовь, – констатировала Дэбби. – А дети в планы входят?
– Как можно скорее, – тихо призналась Кэди, вспыхнула и принялась внимательно изучать свой салат из шинкованной капусты, где оказалось слишком много укропа.
– Но как он выглядит, если прикрыть ему лицо платком? – повторила Джейн.
– Вы должны мне рассказать, – потребовала Дэбби, когда Кэди снова не стала отвечать на вопрос, подруги. – Что это за история с лицом, прикрытым платком?
– Можно я расскажу? – спросила Джейн и, когда Кэди согласно кивнула, продолжила:
– Когда мама Кэди овдовела, ей пришлось работать сразу на нескольких работах, так что Кэди проводила с нами большую часть дня и стала почти членом нашей семьи. У нее бывали… – Вопросительно вскинув бровь, она посмотрела на Кэди:
– И до сих пор бывают? – Кэди кивнула. – В общем, Кэди всю жизнь снился сон об арабском принце.
– Я не знаю, кто это, – прервала подругу Кэди, глядя на Дэбби. – Просто это сон, который мне часто снится. Больше ничего!
– Ничего, ха-ха! Ты знаешь, что она делала все детство? Она пририсовывала платки, закрывая нижнюю часть лица каждого мужчины, если ей попадалась его фотография. Сколько раз мой отец грозился прибить Кэди, потому что она портила его журналы: если Кэди добиралась до них первой, отец обнаруживал закрашенные нижние части лица на всех фотографиях мужчин. Куда бы она ни отправлялась, у нее всегда был с собой черный фломастер. – Джейн наклонилась к Дэбби. – Когда она выросла, то всегда держала фломастеры в одной коробке со своими драгоценными ножами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133