– Вот оно! – подумала она. И сердце у нее забилось. Она сделала движение, чтобы подойти к нему, но он неожиданно засмеялся и отступил назад. Кольцо он держал наверху, и как будто бы хотел уронить его на пол пещеры.
Сестра остановилась. – Не надо,– сказала она. – Пожалуйста, не надо!
Рука его задержалась в воздухе. Сестра напряглась, готовая броситься за ним, если он разожмет пальцы.
– Робин? – позвал слабый голос из глубины пещеры. – Робин?
Парень еще несколько секунд всматривался в лицо Сестры, взгляд был тяжелый и жесткий, затем моргнул, опустил руку и предложил кольцо ей. – На. Это в любом случае и дерьма не стоит.
Она взяла его, облегчение пробежало по ее костям.
– Никто из вас никуда не уедет,– сказал парень. – Особенно вы, доктор.
– Эге? – Ужас пронзил его.
– Шагайте вглубь пещеры,– скомандовал парень. – Вы все. – Они заколебались. – Давай,– сказал он голосом, в котором чувствовалось, что он привык, чтобы ему повиновались.
Они это сделали, и через мгновение Сестра увидела еще несколько фигур в дальнем углу помещения. Трое из них были мальчишки с маской Иова различной степени тяжести, один из них вообще едва держал прямо свою изуродованную голову. В углу на полу лежал на ложе из соломы и листьев худой мальчик с шатеновыми волосами лет десяти или одиннадцати, лицо у него блестело от горячечного пота. На его белевшей груди, как раз ниже сердца, было наложено что–то вроде пластыря из просаленных листьев, а вокруг него сочилась кровь. Раненый, когда увидел их, постарался поднять голову, но у него не было силы. – Робин? – прошептал он, это ты?
– Я здесь, Баки. – Робин склонился над ним и отвел влажные волосы со лба мальчика.
– Мне больно… Так сильно. – Баки закашлял, и у него на губах запенилась кровь. Робин быстро листочком стер ее. – Ты ведь не выпустишь меня, когда будет темно?
– Нет,– тихо сказал Робин. – Я не выпущу тебя, когда будет темно. – Он посмотрел на Сестру глазами, которым было сто лет. – Баки подстрелили три дня назад. – Осторожными движениями он мягко снял пластырь из листьев. На месте раны была безобразная алая дыра с гноящимися отекшими серыми краями. – Я не верю в волшебство или чудеса,– сказал он. – Но может быть чудо то, что мы сегодня нашли Вас, док. Вы сейчас удалите пулю.
– Я? – Хьюг почти задохнулся. – О, нет. Я не могу. Нет.
– Вы сказали, что оперировали больных. Вы сказали, что у вас не погиб ни один пациент.
– Это было целую вечность назад! – завопил Хьюг. – Посмотрите на эту рану! Она слишком близко к сердцу! – Он протянул беспомощную руку. – Такой рукой я не могу даже салата нарезать.
Робин встал и приблизился к Хьюгу, так что они почти оказались нос к носу. – Вы врач,– сказал он. – Вы сейчас удалите пулю и приведете его в порядок, или же можете начинать копать могилу для себя и своих друзей.
– Но я не могу! Здесь нет ни инструментов, ни света, ни дезинфекции, ни обезболивающих! Я семь лет не оперировал, да я и не был сердечным хирургом вообще! Мне очень жаль. У этого мальчика нет шансов.
Пистолет Робина вновь поднялся и уперся в глотку Хьюга. Врач, который не может помочь любому, не должен жить. Вы же только небо коптите, а?
– Пожалуйста… пожалуйста. – Хьюг задыхался, глаза у него выпучились.
– Подожди минутку,– сказала Сестра. – Рана уже открыта. Все, что тебе нужно сделать, это удалить пулю.
– О, конечно! Конечно! Просто удалить пулю. – Хьюг хихикнул, почти на грани истерики. – Сестра, пуля может быть в любом месте! А чем я должен останавливать кровь? А как я должен выковыривать эту проклятую штуку оттуда – пальцами?
– У нас есть ножи – сказал ему Робин. – Мы можем прокалить их на огне. Это их очистит, верно?
– В подобных условиях не может быть такого понятия, как “чистота”! Боже мой, вы не знаете, о чем вы меня просите!
– Мы не просим, мы приказываем. Делайте, доктор.
Хьюг взглянул на Пола и Сестру в надежде на помощь, но они ничего не могли сделать. – Я не могу,– хрипло прошептал он. – Пожалуйста… Я убью его, если попытаюсь удалить пулю.
– А если не попытаетесь, то он умрет наверняка. Я здесь вождь. Когда я даю слово, я его держу. Баки подстрелили, потому что я его послал с другими остановить проходивший грузовик. Но он еще не был готов убивать кого–нибудь и не умел достаточно быстро увертываться от пуль. – Он ткнул пистолет в горло Хьюга. – А я уже готов убивать. Я делал это раньше. И сейчас я обещал Баки, что я сделаю для него все, что смогу. Так что или вы удаляете пулю, или мне придется вас убить.
Хьюг сглотнул, глаза от страха наполнились слезами. – Но столько всего… я столько всего забыл.
– Вспоминай. И побыстрее.
Хьюг дрожал. Он закрыл глаза, снова их открыл. Парень был еще здесь. Сердце билось так, что чувствовалось во всем теле. Что я помню? – спросил он себя. – Подумай, о черт! Ничто не сложится само, все в таком смутном беспорядке. Парень ждал, держа палец на спусковом крючке. Хьюг осознал, что ему придется действовать инстинктивно, и Бог поможет ему, если он сможет собраться. – Кому–то придется поддерживать меня,– удалось ему сказать. – У меня не очень хорошо с равновесием. И свет. Мне нужно столько света, сколько возможно. Мне нужно… – Думай! – Три или четыре острых ножа с узкими лезвием. Потрите их золой и прокалите на огне. Мне нужны тряпки и… мне нужны зажимы и пинцеты и зонд, не могу же я просто убивать этого мальчика, черт побери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151