Вы уж простите меня, господин директор, только я тут жить не хочу.
Не могу - и все. И дайте мне, пожалуйста, расчет
Этот немудреный рассказ произвел на меня впечатление. Пожалуй, более
сильное, чем вчерашние истории, которыми потчевал нас Арне. Людвигсен не был
похож па человека с богатым воображением. Мы просидели за пивом еще с
полчаса, пытаясь его уговорить, но он наотрез отказался. Зато Мари,
благодаря дипломатии Моники, согласилась пока не бросать нас и поработать в
доме еще немного. Мы распрощались с беднягой Людвигсеном - он получил свои
деньги, - поднялись и направились к причалу. Там стояла наготове новенькая
яхта с хромированным подвесным мотором.
- Все на борт! - скомандовал Арне. - Вперед, навстречу новым
приключениям!
Мы расселись, и он запустил мотор. Усаживаясь, я спросил Монику:
- Ну, как настроение? Тебе ни чуточки не страшно?
- Честно говоря, - ответила она, - мне как-то не по себе. Боюсь, это
добром не кончится.
Глава третья. ЧЕЛОВЕК В ЗЮЙДВЕСТКЕ
Вскоре игрушечные домики Лиллезунда исчезли из виду, скрылась и маленькая
гавань. Наша моторка с веселым стрекотом бежала между маленькими
симпатичными островками, утыканными белыми рыбачьими хижинами, которые
жались друг к дружке в небольших бухтах. На зеленых склонах холмов паслись
овцы. Навстречу нам из заливчика вынырнуло рыбачье суденышко с парусом цвета
оберточной бумаги, с сетями и рыбными ящиками на палубе. Свежий ветер гнал
короткие волны с белыми гребешками на галечные пляжи и отвесные камни скал
там, где рифы и шхеры взрезывали поверхность воды.
Бойко преодолевая испещренное волнами пространство, мы миновали еще
несколько островов, и перед нами открылся длинный, довольно высокий берег,
изломанным контуром вырисовывавшийся на фоне неба. К морю он обрывался
совершенно голой и крутой скалистой стеной. Это был полуостров, он торчал
среди моря, как огромный жесткий язык.
- Хайландет! - провозгласил Арне. - С этой стороны он необитаем. Сейчас
вы увидите его с другого бока...
Он повернул руль, и мы обогнули полуостров. Теперь лодка двигалась вдоль
истерзанного штормами и весьма негостеприимного с виду берега. Кое-где
грозно чернели рифы, словно сторожевые посты, беспрерывно атакуемые лихими
волнами.
С дороги мы подустали, особенно Моника, а я, к тому же, и основательно
вымок благодаря нарочито отважному маневру нашего рулевого, поэтому я был
далек от романтических восторгов по поводу дикой природы Хайландета, и
испытал только одно желание: поскорее переодеться, сесть к огню и выпить
чего-нибудь согревающего. Однако вид мрачного берега не оставлял мне пока ни
малейшей надежды.
Я уже начал терять терпение, когда крутые неприступные скалы неожиданно
расступились. Между ними открылась небольшая бухта с кусочком зеленеющей
земли, и там, в глубине, метрах в ста от моря, показался длинный приземистый
дом.
- Пиратское гнездо! - провозгласил Арне и сделал эффектный жест
экскурсовода.
Дом не был низким - два этажа плюс цоколь, но высокие скалы вокруг и его
собственная непомерная растянутость создавали впечатление плоского строения,
дом как будто присел на корточки, ища защиты от моря и ветра. Он, наверное,
когда-то был белым, но его слишком долго не касалась кисть маляра. Вечернее
солнце отражалось в длинных рядах черных окон, неяркая зелень запущенного и
не слишком пышного сада окаймляла стены.
Откровенно говоря, я испытывал радостное чувство, когда мы поднялись на
крыльцо, сооруженное в благородном стиле ампир, и остановились у большой
резной двери. Арне вставил в замок огромный ключ, дверь отворилась, и мы
оказались в прихожей.
И сразу нас обступило столетнее прошлое. Старинная мебель, тяжелые ткани
и затейливые узоры портьер, на стенах картины, написанные маслом, и чудные
старые гравюры, модели парусников под могучими балками потолка - все
выглядело как во времена наполеоновских войн.
Наша маленькая компания поспешно направилась в кухню, и Мари, усадив нас
за стол, бросилась к очагу. Пока мы подходили к дому, я втихомолку наблюдал
за ней и заметил, как она побледнела, особенно на крыльце перед дверью, и
все старалась держаться поближе к Монике. Но старый дом, очевидно, был
настроен вполне благодушно в тот вечер; просторная кухня, рассчитанная на
великанов, сверкала начищенной медной посудой, и было приятно смотреть, как
раскрасневшаяся Мари сноровисто хлопочет у большущей плиты. Тень черной
кошки не витала над нами. Насколько я знаю, кошмарные привидения не очень-то
любят являться перед голодными людьми, которые с вожделением смотрят на
румяные, золотистые пирожки, когда быстрые руки улыбающейся хозяйки
заставляют их весело подпрыгивать и переворачиваться с боку на бок на
шипящей и плюющейся маслом медной сковороде.
После ужина Арне показал нам дом. Сначала мы осмотрели картины в большой
комнате и, прежде всего, картину Ватто, которая превзошла все мои ожидания.
В ней чувствовалась рука большого мастера, она и впрямь заслуживала
отдельного музейного зала.
Из Арне получился бы прекрасный чичероне: он подводил нас то к одной
картине, то к другой, мы увидели свору спящих охотничьих собак, потом
молодую даму с локонами, потом купающихся наяд, а Арне сыпал именами
французских и английских художников восемнадцатого века. Демонстрируя
мебель, он тоже перечислял имена мастеров, сообщал характеристики стиля и
эпохи с гордостью короля, который лично показывает приближенным свою любимую
коллекцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69