Он превратился в пыль! На
месте, где только что был корабль, образовалась воронка. Захваченные
страшным водоворотом, в воронку устремились шлюпки с английскими моряками.
Через несколько секунд все было кончено. "Кребс" перестал тонуть и
выправился.
Легенда повествует, что Улле и Корп в этот день подписали договор с
дьяволом. Они обязались с тех пор и навечно не расставаться с морем. И с
каперством.
И поныне носится "Кребс" эдаким "летучим голландцем" по морю и каждый
седьмой год нападает на очередной корабль. По договору, он должен отдать
дьяволу души захваченных в длен моряков. Не без помощи магических чар Улле
удалось склонить к этому черному делу остальных членов команды. Только один
матрос отказался вступить в сделку с дьяволом. Он прыгнул за борт и плыл в
открытом море всю ночь, пытаясь держать курс по звездам, пока на рассвете
его, полуживого, не подобрали рыбаки. А "Кребс" с той поры выходил
победителем из любой схватки - с ним уже ничего не могло случиться... Но с
тех пор каждый седьмой год в Северном море при загадочных обстоятельствах
пропадает корабль. Даже если судно удается найти, на нем нет ни души. И в
мрачные зимние ночи, когда завывает ветер и свирепствует шторм, жители
побережья говорят; "Ну, видно, снова "Кребс" рыщет по морю и охотится за
человеческими душами"...
Карстен Йерн откинулся в кресле и закурил. Он закончил повествование
глухим, монотонным голосом, сосредоточенно глядя в ярко пылающий камин,
будто видел там все, о чем шел рассказ. Обгорелое полено с громким треском
развалилось, выбросив яркий язык пламени, похожий на парус, и мне
показалось, будто я вижу в камине объятый огнем корабль. В комнате стало
тихо.
Общее молчание прервал суховатый голос Танкреда.
- Интересная история! - сказал он с легкой улыбкой. - Я думаю, ты вполне
можешь использовать ее в новом романе. Представь: в первой главе кто-то
рассказывает старинную, жутковатую легенду, все сидят у камелька, а в окошко
стучат капли осеннего, скажем, октябрьского дождя. В самом деле, очень и
очень недурная завязка. Но, положа руку на сердце - ты сам в это веришь?
- Разумеется, - ответил Карстен с невозмутимой миной. - Я считаю себя
более или менее просвещенным человеком. Во всяком случае, не разделяю модных
предрассудков, которые называются "ма-те-ри-а-лизм".
- Конечно, в Северном море иногда пропадают суда, - заметил Арне, - и для
этого есть вполне очевидные причины. Но при чем тут нечистая сила? Не
станешь же ты утверждать, будто кто-нибудь видел этот корабль-призрак?
Йерн кивнул.
- Вот именно! Есть очевидцы, которые видели корабль собственными глазами.
- А это случайно не те же люди, которые видели морского змея? - парировал
Танкред. - Знаешь, у меня есть один приятель, который видел лично меня
верхом на белом крокодиле. Да, честное слово! Наверное, у него хорошие
способности к оккультным наукам. Правда, на мой взгляд, он слишком много
пьет.
- Нет, так не годится, - вмешался я - Дайте же выслушать Карстена! Кто
эти очевидцы? Может, моряки, потерпевшие крушение?
- Я понимаю, куда ты клонишь! - Карстен улыбнулся. - Нет, это было бы
слишком просто... А мне известны и еще кое-какие вещи. Но это уже другая
история.
- Карстен, ну расскажи! - попросила Моника.
- Да, да! - подхватила Эбба. - Не томи! Я уже сгораю от любопытства!..
- Рассказывать таким, как вы - бросать слова на ветер!.. Ну, уж ладно...
Так вот, Йонас Корп скоро стал очень богат. И первым делом он решил
выстроить себе новый дом. Но он не рвался в город, в Лиллезунд, как прочие
разбогатевшие на этой войне каперы, а построил дом на Хайландете, прямо на
берегу, причем в самом пустынном и диком месте, где нет ничего, кроме моря и
скал.
У него теперь было множество самых разнообразных вещей, разнородных, но,
говорят, уникальных. Причем уже после того, как была снята блокада и
запретили каперство, "Кребс" напал на торговое судно и захватил купленную
одним очень богатым англичанином коллекцию картин - сами понимаете, это был
уже чистый разбой! Так вот, этих картин с тех пор никто не видел, но
говорят, они спрятаны у него в доме. Корп любил разглядывать свои сокровища,
особенно по ночам, когда ему не спалось. С лампой в руке он бродил по дому,
из комнаты в комнату, в сопровождении все той же огромной черной кошки,
которая, кажется, вообще не собиралась умирать. Собственно, сам капитан тоже
не умер - во всяком случае, его никто не хоронил. Но однажды, уходя в море,
Корп оставил завещание, довольно странный документ... Карстену надо было бы
играть на сцене! Он сделал глоток виски и тянул паузу.
- Почему странный? - не выдержала Моника.
- Йонас Корп завещал дом и все свое состояние единственному племяннику,
но ставил условие: в доме никогда и ничего не менять, не перестраивать и
даже не переставлять. Каждый ковер, каждое кресло, каждая картина, каждая
безделушка - решительно все должно оставаться по-прежнему, как было при
капитане.
Если обитатели дома нарушат это непременное условие, на них обрушится
страшная кара. Случится большое несчастье, а возможно и смерть. Если же
кто-то позволит себе проигнорировать последнюю волю Корпа, то он явится сам
на своем корабле, сойдет на берег и месть его будет ужасна.
Тут последовала еще одна эффектная пауза. Йерн смаковал виски, и,
по-моему, напрашивался на аплодисменты. Наконец, он продолжил:
- Во всяком случае, я могу утверждать одно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69