Если хочешь
твердый оклад - сам назови сумму! От тебя потребуется только одно:
присматривать за домом. Там есть одна единственная животина - старая лошадь.
Надо, чтобы конюх о ней заботился. Все остальное сделает Мари. У тебя будет
только одна задача: смотреть, чтобы дом не ограбили. Хотя я не думаю, чтоб
кто-то из Лиллезунда или вообще из местных осмелился сунуть нос в "пиратское
гнездо"...
- О-кей! Я согласен.
- Отлично, дружище! Ты мой спаситель. Ангел-хранитель!
- Да, я таков... Ну, и когда же мне заступать на новую должность?
- Можешь поехать со мной завтра. Годится? Там сейчас, кстати, Карстен
Йерн, на Хайландете. Так что тебе не будет совсем уж скучно. Послушай,
Моника, а ты бы не хотела отправиться с нами?
- С превеликим удовольствием! - воскликнула Моника. - Мне ужасно
любопытно побывать в этом доме, после того, как ты так его разрекламировал.
Ты гарантируешь нам всякие ужасы и кошмары?
- Что-что, а это я, кажется, могу обещать. - Ты меня очень обрадуешь.
Тогда завтра отправляемся. Мне надо собраться. Отвезите меня домой!
* * *
Был. чудный, мягкий августовский вечер, когда мы втроем прибыли в
Лиллезунд. На станции нас встречали Людвигсен и Мари. Людвигсен оказался
маленьким тщедушным человеком с острым мышиным личиком, из тех, кто боится
смотреть собеседнику прямо в глаза. После скомканного приветствия он неловко
схватил наши чемоданы и потащил вперед. Мари Миккельсен была типичной старой
девой, которая не вышла замуж по той простой причине, что родилась на свет
слишком некрасивой. Ее лицо напоминало неправильной формы репку или
картофелину - снимки таких экземпляров нередко публикуют осенние газеты:
смотрите, дескать, какая странная игра природы! Что-то подсказывало мне, что
она должна быть очень набожной. Вообще она производила впечатление милого и
доброго человека. Когда я подал ей руку, Мари смутилась и сделала книксен.
- Людвигсен, отнесите чемоданы в отель "Виктория", - сказал Арне. - Я
думаю, с дороги нам не повредит кружка пльзеньского.
На первый взгляд, Лиллезунд мне понравился. Это очаровательный
лилипутский городок, каких у нас много на побережье в Сёрланде. Белые,
желтые и голубые кукольные домики с цветочными горшками перед окнами,
мощеные улочки с пучками зеленой травы в щелях между камнями, старые
пожелтевшие таблички с угловатыми буквами: "Миккель Серенсен, сапожник"... И
надо всем этим - неописуемый аромат старых деревянных домов, соленой морской
воды, вяленой рыбы и свежих крабов. Главная улица, извилистая, с крутым
уклоном, вела, разумеется, к рынку, а перед рынком красовался газетный киоск
размером с добрый собор - наверное, главная достопримечательность города.
Господи, подумалось мне, как же тут славно живется! Впрочем, пожалуй, через
годик-другой начнешь изнывать от скуки.
Около рынка располагалась и самая большая местная гостиница, отель
"Виктория". Это был светло-бежевый деревянный дом с верандой.
Мы уселись и заказали пиво. Хозяйка, мадам Бальдевинсен, крепкая и
тяжелая, словно ржаное поле в августе, сама принесла нам целую батарею
пивных бутылок на серебряном подносе. Я одним духом выпил первую кружку и,
глубоко удовлетворенный, откинулся в удобном плетеном кресле. Арне обратился
к Людвигсену, который сидел с пристыженным видом, теребя собственные
подтяжки.
- Да, Людвигсен... Ну, выкладывайте! Почему же вы решили отказаться от
места? Что за таинственная причина гонит вас прочь?
Я видел, что бедному Людвигсену очень не хочется отвечать: в присутствии
молодой красивой женщины всякому трудно признать, что ты попросту боишься.
Он проглотил слюну, потом вздохнул и, наконец, поведал нам спою печальную
повесть - сперва запинаясь и мекая, потом несколько более живо:
- С этим домом все-таки, правда, что-то не так... Какая-то чертовщина,
знаете... Я все-таки вовсе не суеверный человек. Мало ли что люди болтают!
Но тут все-таки что-то не ладно, я вам правду говорю... Короче, не могу я
тут жить - и все. Это мне на нервы действует! Это трудно объяснить... Ну
вот, нехороший дом!... Что тут поделаешь, верно? Я и раньше замечал...
Господин директор тоже не могли не заметить! И Мари!.. Верно, Мари? Но
раньше я ничего такого все-таки не видел. И думал, заработок хороший, надо
пожить, пообвыкнуть на новом месте, а это все - так, воображение... Но
вчера, понимаете, я сам увидел, своими глазами! Это утром было, часов в
одиннадцать. Я стоял у кустов смородины... Смородина не очень хорошая
уродилась! Да... Я смотрел на ягоды, а потом посмотрел на дом. Просто так,
взглянул на дом. И вдруг вижу в окне - два желтых глаза. Я сначала подумал,
что-то отсвечивает. Нет, два огромных круглых желтых глаза! "Что за черт!" -
думаю. И тут до меня дошло: это, наверное, кошка. Да, вижу, огромная черная
кошка на втором этаже... Ах, ты, думаю, дрянь! Забралась в дом, пока я во
дворе. Надо, думаю, выгнать. А то нагадит или испортит чего! Мне показалось,
она в желтой комнате. Я пошел в дом, поднялся наверх, в желтую комнату - а
там пусто. Дверь закрыта была. Окна тоже закрыты. Я подумал: Людвигсен, ты,
наверное, ошибся, может эта дрянь залезла в другую комнату? Может, по
соседству?.. Я пошел в соседнюю комнату - там тоже пусто. Я весь дом
облазил, знаете, ни черта! Что же это такое? Не растворилась же она в
воздухе! Все-таки, я же видел ее, собственными глазами, как вот вас теперь!
В общем, какая-то чертовщина. Господа могут думать, что им угодно, а с меня
хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69