ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Пусть даже справедливо отнятые.
Он стоял над кучей долларовых бумажек, уже пересчитанных, глядел на них отстраненно, размышлял печально, потом спросил: а смог бы вот он сейчас взять и спрятать бумажки две или три в добавление к тому, что дал Валентин? Мысль эта ударила чем-то скользким, и он вжал голову в плечи.
Это была бы подлянка. Хуже того, предательство. А за предательство – известно что… Да и не в том дело. Предать Валентина невозможно…
В дверь стукнули трижды, послышался голос шефа:
– Это я!
Он вошел, накинул за собой цепочку, сказал:
– Я договорился.
Потом пояснил: они мотались по городу и меняли не больше тысячи, чтобы не привлечь внимание. Здесь же, в сверкающем золотом отеле, есть казино, и обменник, работающий круглые сутки, ничем не удивить. Тут готовы обменять хоть десять раз по девять тысяч девятьсот – о суммах, больше, чем это, положено доносить.
– Первым пойду сам, – сказал Валентин, и они распахнули вторую фибру, вытащили из него серебристый ящик. Рублевыми пачками он набил все карманы, велел Топорику собирать следующую партию в сумку и вышел, паспорт прихватив все же Кольчин. Топорик не очень думал над этим, бумажки, объяснил Валентин, проформа, не больше, там даже адрес ведь не указывается, а поди-ка, поищи, где и когда выдан документ, он к тому же может быть краденым, так что все это мура… И все-таки Кольча засек этот момент: свой паспорт хозяин не предъявляет.
Минут через двадцать Валентин вернулся, очень довольный, кинул на кровать пачку долларов, перевязанную резинкой, объявил:
– Иди спокойно, – кассиршу зовут Ольга Степановна, – я ей подсыпал, так что даже паспорт твой у нее, она готовит следующую пачку. Не боись! – и объяснил, где находится обменный пункт.
Кольча вышел в коридор с пушистым полом, вызвал лифт.
Через минуту негромко звякнул колокольчик, извещающий о прибытии лифта, золотые створки разошлись, и Кольча увидел того лощеного парня в малиновом фраке, официанта. Он вступил в лифт с нелегкой сумкой в руке, а лощеный, улыбчивый, черноглазый парень будто обыскивал его, осматривал короткими, стремительными взглядами с ног до головы, не оставив без внимания и сумку. Неожиданно спросил:
– Ну что, пацан, ты – крутой?
Кольча растерянно захлопал глазами. К такому он готов не был, не знал, что ответить: вопросец оказался не так уж и прост.
– Да не волнуйся, – сказал официант, – у нас тут глухо. Абсолютная безопасность. Не такие, как вы, пасутся. – Дверь распахнулась, перед ними открылся блестящий, как гладкая морская поверхность, мраморный пол холла, в центре которого волновалась новая толпа разодетых девиц и мужиков во фраках и бабочках. И официант, кивнув на эту публику, спросил: – Видал?
Кольча вышел из лифта, стесняясь своего совершенно обычного вида, и, следуя указанию, прошел в обменник. Из-за толстенного стекла, разделенного золотистыми металлическими накладками, ему улыбалась очередная парикмахерша с овальным лицом, теперь она занималась разменом денег, и стоило Кольче поздороваться, как золоченое корытце под окошком услужливо протянулось вперед, будто ладошка. Топорик стал вкладывать в нишу пачку за пачкой, а взамен получил упакованные баксы с разорванной банковской лентой.
За вечер он сходил вниз еще шесть раз плюс первая ходка хозяина. Второй серебристый чемодан опустел, командировка резко сократилась.
Утром, позавтракав остатками ужина, они уселись в машину, и Валентин объявил цель:
– На хаус!
Когда отъезжали, Кольча увидел, как за вертящейся дверью отеля мелькнул молоденький официант. Он смотрел на машину и шевелил губами.
9
На обратном пути они многое обсудили. Вернее, обсудил Валентин, Кольча только иногда переспрашивал и уточнял.
Сперва хозяин объявил, сколько стоила ему гостиничная эпопея с обменником: тысячу баксов. При этом он заметил, что рыжая кассирша еще милая женщина и запросила недорого.
Кольча спросил:
– За что?
– За то, что такую сумму перевернула. Могла и отказаться.
Потом Валентайн мечтательно и завистливо пообсуждал разряженных баб и мужиков в холле отеля, которые рассасывались потом по ресторанам, утекали в казино или в такие же роскошные номера, как у них, а то и покруче. Он спросил Кольчу, узнал ли он такого-то и такую-то, которые частенько возникали на экране телека, и Топорик только теперь соображал, откуда в толпе знати знакомые ему лица.
«Тусовка!» – Валентин злобно повторял это слово, хмыкал, ругался и задавал Кольче безответный вопрос:
– Это мы-то с тобой бандиты? Бледные беззащитные мотыльки! Вот кто бандиты!
Топорик не понимал, и Валентин принимался объяснять, какое в столице чудовищное блатнерство, как банкиры крутят деньги близких им людей, среди которых вся эта поганая шушера, какие безумные деньги получает хотя бы Пугачиха вместе со своим юным мужем Филей, и есть команды, которые провозят из-за речки в обход налогов тысячи иномарок. Но и это все мелочь, утверждал он. Главное – казенные капиталы, которые получают блатные банки, крутят их, воруют или хотя бы прячут, чтобы на деньги получить новые деньги. Не говоря про нефтяные и газовые компании, которые давно стали частными.
– Ты ведь проходил в школе – сколько лет образуется нефть?
– Тысячи, наверное!
– И кому принадлежит она?
Кольча пожал плечами.
– То-то и оно! Принадлежит всем! И не только тем, кто сейчас живет. Но и тем, кто до нас жил. После нас будет! Это общее богатство, понимаешь? И вдруг эту нефть ни с того ни с сего получает банда ублюдков. Только потому, что они где-то наверху. Они ею торгуют, гребут капусту, тырят ее в заграничных банках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он стоял над кучей долларовых бумажек, уже пересчитанных, глядел на них отстраненно, размышлял печально, потом спросил: а смог бы вот он сейчас взять и спрятать бумажки две или три в добавление к тому, что дал Валентин? Мысль эта ударила чем-то скользким, и он вжал голову в плечи.
Это была бы подлянка. Хуже того, предательство. А за предательство – известно что… Да и не в том дело. Предать Валентина невозможно…
В дверь стукнули трижды, послышался голос шефа:
– Это я!
Он вошел, накинул за собой цепочку, сказал:
– Я договорился.
Потом пояснил: они мотались по городу и меняли не больше тысячи, чтобы не привлечь внимание. Здесь же, в сверкающем золотом отеле, есть казино, и обменник, работающий круглые сутки, ничем не удивить. Тут готовы обменять хоть десять раз по девять тысяч девятьсот – о суммах, больше, чем это, положено доносить.
– Первым пойду сам, – сказал Валентин, и они распахнули вторую фибру, вытащили из него серебристый ящик. Рублевыми пачками он набил все карманы, велел Топорику собирать следующую партию в сумку и вышел, паспорт прихватив все же Кольчин. Топорик не очень думал над этим, бумажки, объяснил Валентин, проформа, не больше, там даже адрес ведь не указывается, а поди-ка, поищи, где и когда выдан документ, он к тому же может быть краденым, так что все это мура… И все-таки Кольча засек этот момент: свой паспорт хозяин не предъявляет.
Минут через двадцать Валентин вернулся, очень довольный, кинул на кровать пачку долларов, перевязанную резинкой, объявил:
– Иди спокойно, – кассиршу зовут Ольга Степановна, – я ей подсыпал, так что даже паспорт твой у нее, она готовит следующую пачку. Не боись! – и объяснил, где находится обменный пункт.
Кольча вышел в коридор с пушистым полом, вызвал лифт.
Через минуту негромко звякнул колокольчик, извещающий о прибытии лифта, золотые створки разошлись, и Кольча увидел того лощеного парня в малиновом фраке, официанта. Он вступил в лифт с нелегкой сумкой в руке, а лощеный, улыбчивый, черноглазый парень будто обыскивал его, осматривал короткими, стремительными взглядами с ног до головы, не оставив без внимания и сумку. Неожиданно спросил:
– Ну что, пацан, ты – крутой?
Кольча растерянно захлопал глазами. К такому он готов не был, не знал, что ответить: вопросец оказался не так уж и прост.
– Да не волнуйся, – сказал официант, – у нас тут глухо. Абсолютная безопасность. Не такие, как вы, пасутся. – Дверь распахнулась, перед ними открылся блестящий, как гладкая морская поверхность, мраморный пол холла, в центре которого волновалась новая толпа разодетых девиц и мужиков во фраках и бабочках. И официант, кивнув на эту публику, спросил: – Видал?
Кольча вышел из лифта, стесняясь своего совершенно обычного вида, и, следуя указанию, прошел в обменник. Из-за толстенного стекла, разделенного золотистыми металлическими накладками, ему улыбалась очередная парикмахерша с овальным лицом, теперь она занималась разменом денег, и стоило Кольче поздороваться, как золоченое корытце под окошком услужливо протянулось вперед, будто ладошка. Топорик стал вкладывать в нишу пачку за пачкой, а взамен получил упакованные баксы с разорванной банковской лентой.
За вечер он сходил вниз еще шесть раз плюс первая ходка хозяина. Второй серебристый чемодан опустел, командировка резко сократилась.
Утром, позавтракав остатками ужина, они уселись в машину, и Валентин объявил цель:
– На хаус!
Когда отъезжали, Кольча увидел, как за вертящейся дверью отеля мелькнул молоденький официант. Он смотрел на машину и шевелил губами.
9
На обратном пути они многое обсудили. Вернее, обсудил Валентин, Кольча только иногда переспрашивал и уточнял.
Сперва хозяин объявил, сколько стоила ему гостиничная эпопея с обменником: тысячу баксов. При этом он заметил, что рыжая кассирша еще милая женщина и запросила недорого.
Кольча спросил:
– За что?
– За то, что такую сумму перевернула. Могла и отказаться.
Потом Валентайн мечтательно и завистливо пообсуждал разряженных баб и мужиков в холле отеля, которые рассасывались потом по ресторанам, утекали в казино или в такие же роскошные номера, как у них, а то и покруче. Он спросил Кольчу, узнал ли он такого-то и такую-то, которые частенько возникали на экране телека, и Топорик только теперь соображал, откуда в толпе знати знакомые ему лица.
«Тусовка!» – Валентин злобно повторял это слово, хмыкал, ругался и задавал Кольче безответный вопрос:
– Это мы-то с тобой бандиты? Бледные беззащитные мотыльки! Вот кто бандиты!
Топорик не понимал, и Валентин принимался объяснять, какое в столице чудовищное блатнерство, как банкиры крутят деньги близких им людей, среди которых вся эта поганая шушера, какие безумные деньги получает хотя бы Пугачиха вместе со своим юным мужем Филей, и есть команды, которые провозят из-за речки в обход налогов тысячи иномарок. Но и это все мелочь, утверждал он. Главное – казенные капиталы, которые получают блатные банки, крутят их, воруют или хотя бы прячут, чтобы на деньги получить новые деньги. Не говоря про нефтяные и газовые компании, которые давно стали частными.
– Ты ведь проходил в школе – сколько лет образуется нефть?
– Тысячи, наверное!
– И кому принадлежит она?
Кольча пожал плечами.
– То-то и оно! Принадлежит всем! И не только тем, кто сейчас живет. Но и тем, кто до нас жил. После нас будет! Это общее богатство, понимаешь? И вдруг эту нефть ни с того ни с сего получает банда ублюдков. Только потому, что они где-то наверху. Они ею торгуют, гребут капусту, тырят ее в заграничных банках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72