ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
скорее издать классику, подарить людям Пушкина, Гоголя, Белинского.
Сотни театров, музеев, десятки тысяч библиотек, миллиарды книг возможность для любого школьника - при самом небольшом желании прикоснуться к самым горним высотам человеческого духа. А кино, а телевидение, а возможность попробовать самого себя в любом из искусств, как говорится, не сходя со школьной парты!
Меньше всего я хотел бы выглядеть в этом месте голым пропагандистом. Лишь человек, не хлебавший лиха и не видавший света, может пренебречь всем, что я перечислил, далеко, конечно, не полно. Государство создало у нас небывалые возможности для потребления духовной пищи, и пищи этой очень много, возможно, даже чрезмерно много.
И вот - "ею не удивишь".
Игорь - парень молодой, судя по всему, немного отведавший духовной пищи - при громадном выборе ее, и я не склонен слишком сильно укорять его за то, что в нем идет от неискушенности, от незнания, от неопытности. Да и точка зрения сия - заемная, не его. Но вот точка зрения требует отпора. И самого решительного.
Такой взгляд - взгляд воинствующего мещанства. Ведь воинствующего обывателя духовной пищей не удивить не потому, что он ею объелся, а потому, что она его не интересует. Для него духовное - нечто неосязаемое, бесплотное. А боевик от мещанства - материалист. Он пощупать хочет, погладить, и не вообще, не чье-то чужое или, скажем, общее - а свое собственное, личное. Игоря печалит, что книга с рук вздорожала, и печаль эта справедлива. Надо, правда, заметить, что и книга с рук ныне продается во многом из-за него, из-за воинствующего мещанина, из-за его потребности даже книгой покрасоваться перед другими.
Книга стала вещью, это верно, - ценной вещью - но, к печали, не потому ценной, что хранит бесценные мысли, а потому, что стала козырем в состязании за высокий престиж человека в своем кругу. Хочу оговориться: не все, конечно, ценят книгу по такому мрачному прейскуранту, да, не все, за нужной книгой гоняется ученый, писатель, аспирант, настоящий книголюб, но немало, да, немало скупает книги и такого народу, которого как раз "духовной пищей не удивишь". Книга ему не как пища нужна, а как форма доказательства своей культурной значительности - без культуры нынче никуда.
6
Юмористы обкатывают сюжет: в знаменитом театре на премьере сидят одни иностранцы да торгаши. Иностранцы меня в этом контексте не интересуют, а торгашам театр нужен для демонстрации своих торгашеских возможностей.
Выходит, духовной пищей не удивишь, во-первых, того, у кого смещены цели жизни и кто материальное ставит выше духовного, - это важный момент. Вредоносность этой философии прежде всего в том, что, внушенная безусым юнцам, она безобидно позволяет им пропускать подлинную духовную пищу, оставляя лишь всевозможные ее суррогаты - коктейли из низкопробных закупных фильмов, худых телекартин да развлекающей музыки, разобраться во вредоносном влиянии которой требуется ум и усиленное потребление настоящей духовной пищи.
Воинственность действенного мещанства - как раз в этом: заставить молодняк пропустить в жизни самое главное - поиск ее духовной сути. Превратить этот молодняк в себе подобных рвачей дефицитного пока вещного имущества.
Да, это так. Все, кажется, ясно.
Печально одно. Пустеют наши библиотеки. Наплыв народу - в дни студенческих сессий и выпускных экзаменов. Много мудрых мыслей пылятся на полках невостребованными, непрочитанными. Мысль же о книгах на книжных полках отдельных квартир приводит меня в трепет. Эти книги - в массе своей - напоминают узников, замкнутых в оковы стеклянных шкафов, так и не допрошенных с пристрастием. Подумать только - пять миллиардов книг во всех библиотеках страны и тридцать - в шесть раз больше - в домах людских. Узнать бы еще - сколько их, так ни разу и не раскрытых?
И вот уж грешная мысль неотвязно следует за мной. "Духовной пищей никого не удивишь", - может, не удивишь потому, что слишком много ее? Слишком доступна, близка, а оттого и цена ей меньше? Слишком легко попасть в музей - не оттого ли люди, живущие с ним по соседству, так ни разу в нем и не бывали? Не потому ли есть москвичи, не знающие, где Третьяковка?
Нет ли печальной закономерности в таком постулате: дешево то, что доступно, дорого то, что редко. А если "духовная пища" дешевеет рядом с нехваткой материального, не возникает ли переоценка ценностей? Переоценки, когда удивишь новомодной кофточкой, но не удивишь стародавними "Опытами" Мишеля Монтеня, "Войной и миром" Толстого, стихами Тютчева, старым мхатовским спектаклем, записанным на видеопленку, или картиной Александра Иванова "Явление Христа народу"?
Мне могут возразить, что высокая оценка кофточки отнюдь не противоречит восхищению картиной Александра Иванова или достойной книгой. Согласен - но при одном условии: если кофточка, выстраиваясь в ряд с новомодными сапогами, дубленкой, диваном и ковром, в сознании человека не приобретает больше никаких иных свойств, какими могут обладать удобная одежда и нормальная обстановка. Если же одежда начинает обретать черты престижности, "культурности", даже, если хотите, социальности, если погоня за материальным оборачивается целью жизни, смещение ценностей в системе нравственных координат становится совершенно определенной силой. Преувеличивая значение вещей, человек автоматически преуменьшает значение "пищи духовной".
Особенно легка подобная переакцентировка у молодых, неискушенных.
Так случилось и у Игоря.
7
Публицистика придумала этой затяжной болезни название - вещизм. Самодовлеющая погоня за вещами, поклонение вещам, превращение в вещи даже духовного, например книг, картин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Сотни театров, музеев, десятки тысяч библиотек, миллиарды книг возможность для любого школьника - при самом небольшом желании прикоснуться к самым горним высотам человеческого духа. А кино, а телевидение, а возможность попробовать самого себя в любом из искусств, как говорится, не сходя со школьной парты!
Меньше всего я хотел бы выглядеть в этом месте голым пропагандистом. Лишь человек, не хлебавший лиха и не видавший света, может пренебречь всем, что я перечислил, далеко, конечно, не полно. Государство создало у нас небывалые возможности для потребления духовной пищи, и пищи этой очень много, возможно, даже чрезмерно много.
И вот - "ею не удивишь".
Игорь - парень молодой, судя по всему, немного отведавший духовной пищи - при громадном выборе ее, и я не склонен слишком сильно укорять его за то, что в нем идет от неискушенности, от незнания, от неопытности. Да и точка зрения сия - заемная, не его. Но вот точка зрения требует отпора. И самого решительного.
Такой взгляд - взгляд воинствующего мещанства. Ведь воинствующего обывателя духовной пищей не удивить не потому, что он ею объелся, а потому, что она его не интересует. Для него духовное - нечто неосязаемое, бесплотное. А боевик от мещанства - материалист. Он пощупать хочет, погладить, и не вообще, не чье-то чужое или, скажем, общее - а свое собственное, личное. Игоря печалит, что книга с рук вздорожала, и печаль эта справедлива. Надо, правда, заметить, что и книга с рук ныне продается во многом из-за него, из-за воинствующего мещанина, из-за его потребности даже книгой покрасоваться перед другими.
Книга стала вещью, это верно, - ценной вещью - но, к печали, не потому ценной, что хранит бесценные мысли, а потому, что стала козырем в состязании за высокий престиж человека в своем кругу. Хочу оговориться: не все, конечно, ценят книгу по такому мрачному прейскуранту, да, не все, за нужной книгой гоняется ученый, писатель, аспирант, настоящий книголюб, но немало, да, немало скупает книги и такого народу, которого как раз "духовной пищей не удивишь". Книга ему не как пища нужна, а как форма доказательства своей культурной значительности - без культуры нынче никуда.
6
Юмористы обкатывают сюжет: в знаменитом театре на премьере сидят одни иностранцы да торгаши. Иностранцы меня в этом контексте не интересуют, а торгашам театр нужен для демонстрации своих торгашеских возможностей.
Выходит, духовной пищей не удивишь, во-первых, того, у кого смещены цели жизни и кто материальное ставит выше духовного, - это важный момент. Вредоносность этой философии прежде всего в том, что, внушенная безусым юнцам, она безобидно позволяет им пропускать подлинную духовную пищу, оставляя лишь всевозможные ее суррогаты - коктейли из низкопробных закупных фильмов, худых телекартин да развлекающей музыки, разобраться во вредоносном влиянии которой требуется ум и усиленное потребление настоящей духовной пищи.
Воинственность действенного мещанства - как раз в этом: заставить молодняк пропустить в жизни самое главное - поиск ее духовной сути. Превратить этот молодняк в себе подобных рвачей дефицитного пока вещного имущества.
Да, это так. Все, кажется, ясно.
Печально одно. Пустеют наши библиотеки. Наплыв народу - в дни студенческих сессий и выпускных экзаменов. Много мудрых мыслей пылятся на полках невостребованными, непрочитанными. Мысль же о книгах на книжных полках отдельных квартир приводит меня в трепет. Эти книги - в массе своей - напоминают узников, замкнутых в оковы стеклянных шкафов, так и не допрошенных с пристрастием. Подумать только - пять миллиардов книг во всех библиотеках страны и тридцать - в шесть раз больше - в домах людских. Узнать бы еще - сколько их, так ни разу и не раскрытых?
И вот уж грешная мысль неотвязно следует за мной. "Духовной пищей никого не удивишь", - может, не удивишь потому, что слишком много ее? Слишком доступна, близка, а оттого и цена ей меньше? Слишком легко попасть в музей - не оттого ли люди, живущие с ним по соседству, так ни разу в нем и не бывали? Не потому ли есть москвичи, не знающие, где Третьяковка?
Нет ли печальной закономерности в таком постулате: дешево то, что доступно, дорого то, что редко. А если "духовная пища" дешевеет рядом с нехваткой материального, не возникает ли переоценка ценностей? Переоценки, когда удивишь новомодной кофточкой, но не удивишь стародавними "Опытами" Мишеля Монтеня, "Войной и миром" Толстого, стихами Тютчева, старым мхатовским спектаклем, записанным на видеопленку, или картиной Александра Иванова "Явление Христа народу"?
Мне могут возразить, что высокая оценка кофточки отнюдь не противоречит восхищению картиной Александра Иванова или достойной книгой. Согласен - но при одном условии: если кофточка, выстраиваясь в ряд с новомодными сапогами, дубленкой, диваном и ковром, в сознании человека не приобретает больше никаких иных свойств, какими могут обладать удобная одежда и нормальная обстановка. Если же одежда начинает обретать черты престижности, "культурности", даже, если хотите, социальности, если погоня за материальным оборачивается целью жизни, смещение ценностей в системе нравственных координат становится совершенно определенной силой. Преувеличивая значение вещей, человек автоматически преуменьшает значение "пищи духовной".
Особенно легка подобная переакцентировка у молодых, неискушенных.
Так случилось и у Игоря.
7
Публицистика придумала этой затяжной болезни название - вещизм. Самодовлеющая погоня за вещами, поклонение вещам, превращение в вещи даже духовного, например книг, картин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190