– Настоящая порка-это не по мне. А вот слегка – в самый раз. – Что есть такого у Уоренна Битти, чего нет у вас? – игриво спросил Холл. Около миллиарда долларов. Джоан Коллинз однажды назвала Уоррена сексуально ненасытным, – продолжал он. Ему было двадцать в то время, – ответила Мадонна неожиданно зло. – Разве не все двадцатилетние ненасытны? Упоминание о Джоан Коллинз не вызывает у вас ревности? – Нет. Я хочу сказать, – ответила Мадонна, – вы ее видели в последнее время? Перехватив инициативу у не в меру любопытного ведущего, Мадонна ловко вставила замечание об отношениях Холла с певицей Паулой Абдул. При награждении лауреатов Эм-ти-ви, которое происходило в студии шоу Холла, по мнению Мадонны, «колготки Абдул чуть сползли. Интересно, не вы ли тому виной, Арсенио?» Затем она игриво погладила его левую руку и надела на палец большое золотое кольцо. Холл обиделся, и не только на ее намеки по поводу Эдди Мерфи и Паулы Абдул, но и на ее замечание в эфире о том, что его прическа «вышла из моды». Она сказала ему, что если бы он служил у нее танцором, она не позволила бы ему носить такую прическу. Холл не стал защищать себя перед камерой. «Это противоречит законам телевизионного жанра», – объяснил он. Позднее, однако, он напрямую обратился к Мадонне на страницах журнала «Эбони»: "Во-первых, Мадонна, я бы никогда не стал работать на вас, поскольку денег у меня не меньше. Во-вторых, я видел ваших танцоров… я на них совсем не похож. Они работают на вас. Я работаю с вами. В-третьих, в детстве вы хотели быть черной, но вы не черная, поэтому не пытайтесь понять черных, вы заимствовали у нас звучание своих песен, но не наше чувствительность, так что не надо говорить мне, как я должен выглядеть.
Прежде чем зрители успели прийти в себя после выступления Мадонны в программе «Арсенио», она уже продолжала гастрольную поездку. Поскольку суровое расписание требовало огромной выносливости, на гастролях Мадонну сопровождал тренер Роб Парр, который вставал в шесть утра и выбирал маршрут для ежедневной пробежки Мадонны – обычно семь миль по пересеченной местности, неподалеку от отеля, но вне досягаемости поклонников, и еще тридцать пролетов гостиничной лестницы. Режим приносил свои плоды. Мадонна, рост которой составлял пять футов и четыре дюйма, сохраняла свои размеры 32-23-33. Размер бюстгальтера также не изменялся. Постоянное напряжение гастролей, тем не менее, сказывалось, и ко времени приезда в Детройт для встречи с отцом и мачехой Мадонна была выжата и физически, и эмоционально. «Это мой родной город, – говорила она Всевышнему на молитве перед выступлением, – поэтому я нервничаю больше обычного, хотя, казалось бы, совсем не важно, что они обо мне подумают. Так что я прошу тебя дать мне чуточку дополнительных сил, чтобы я могла показать им, что кое-чего добилась в этой жизни. Аминь». Мадонна, однако, ничем не выдала обуревавшие ее дурные предчувствия, когда пригласила отца на сцену и заставила толпу скандировать «С днем рождения». Поклонившись отцу, она заявила: «Я благословлю землю, по которой он ходит». Но во время представления в самые рискованные минуты она чувствовала себя «неловко». Она обещала отцу, что не будет раздеваться в этот вечер, но в сцене маструбации («Словно дева») ей было не по себе, и она постаралась проскочить ее побыстрее. И все же, даже жалуясь за кулисами своему помощнику на эти неприятности, она сняла бюстгальтер и принялась весело трясти голыми грудями перед вездесущими камерами Кешишьяна – а соседней комнате ее отец и мачеха в это время пили коктейль.
Трения между Тони Чикконе и его знаменитой дочерью никогда полностью не исчезали, но в этот вечер их объединяло беспокойство за брата Мадонны Мартина. Накануне Марти освободили после трехнедельного пребывания в реабилитационном центре для алкоголиков. Предполагалось, что он придет на концерт сестры, а потом поедет к ней в гостиницу. Вместо этого он, как сообщили, надрался и на представление не явился. В тот вечер после представления Мадонна аи Кристофер Чикконе ждали брата в ее номере. «Мой брат сумасшедший», – сказала она телохранителям и предупредила, что он может привести с собой толпу буйных дружков. В этом случае к ней наверх следовало допустить только самого Мартина. Мартин в конце концов прибыл, но Мадонна уже легла спать. Он постучал в дверь, но Меркантильная Девица не материализовалась. Он ушел подавленный. (Какое-то время Мартин работал диск-жокеем в Детройте, позднее безуспешно пытался продать себя в качестве рэп-певца «М.К. Чикконе») Семью Чикконе одолевала масса проблем. Паула, не сумевшая сделать собственную карьеру в шоу-бизнесе, как говорили, жутко завидовала успеху сестры. Сводный брат Марио, который был на девять лет моложе Мадонны, пытался избавиться от давней привычки к наркотикам и уладить свои отношения с правосудием – среди многочисленных обвинений против него фигурировали два оскорбления к угрозе действием. К чести Мадонны, она пыталась помочь брату, предлагая оплатить его адвокатов и лечение. Кроме очевидного давления ее славы на всех членов семьи, у Мадонны были и другие причины чувствовать, по крайней мере, частичную ответственность за беды Марио. Шон Пенн стал для него идолом, и иногда казалось, что он подражает агрессивности Пенна.
К тому времени, когда Мадонна добралась до Бостона, вирусная инфекция, не дававшая ей покоя еще в Чикаго, вынудила ее отменить три последних представления в соседнем Вустере – это был третий случай за всю карьеру, что она отменила концерт. Чтобы развеяться, Мадонна с братом Кристофером и двуммя телохранителями отправилась по магазинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114