В парфюмерном магазине «Эссенс» на Ньюберри – стрит она выбрала для себя «любовную смазку» за 112 долларов 50 центов и вынула кошелек, чтобы расплатиться наличными. Она наскребла ровно 112 долларов мелкими купюрами, а мелочи у нее совсем не оказалось. Мадонна, однако, продолжала ковыряться в кошельке и извлекла оттуда упаковку японских презервативов. «Это возьмете?» – спросила она у владельца магазина. Он взял, а затем выставил на витрине с ее автографом. В разгар гастролей у Мадонны было предостаточно забот кроме родной семьи. Ей больше и больше приходилось опекать своих танцоров и остальную гастрольную труппу – ее сюрреалистическую гастрольную «семью»… «Я выбрала людей чем-то эмоционально искалеченных, – признавалась она, – и нуждавшихся в моей опеке. Они невинны, а не пресыщены. Я хотела показать им жизнь во всей красе, чтоб до смерти запомнилось». С этой целью она водила их по самым шикарным магазинам и осыпала щедрыми подарками. Между ее единственным гетеросексуальным танцором Оливером Крамзом, которому был двадцать один год, и «голубыми» танцорами, составлявшими остальную часть кордебалета, возникли серьезные трения. Она пыталась их смягчить, но этого было мало. Он чувствовал себя одиноко, а порой затравленно. «Было страшно, – сказал он, – по – настоящему страшно. Потому что они хотели меня поиметь. Они говорили, что все равно достанут меня на этих гастролях. Так прямо и говорили». Мадонна старалась заботиться о нем больше, чем о других. «Я вступила с ним в Эдипову связь, мать и сын, – призналась она. – Мы этого до конца не понимали… Он привязался ко мне». Кто-то рассказал об этой «привязанности» представителям бульварной прессы, которая тут же растрезвонила, что Крамз сменил Битти в ее постели.
Мадонна не оброщала на эти сплетни никакого внимания, но «голубые» коллеги Крамза хихикали. «Оливер был игрушкой для Мадонны, – говорит Салим Гоулуз по прозвищу „Отпад“. – Он ныл и злился, а мы смеялись, потому что знали, что именно так оно и случится». Эти трения раздражали и тревожили Мадонну, поскольку угрожали нарушить слаженную коллективную работу, необходимую для успеха турне «Вожделенной Блондинки». «Все держалось на ниточке, – вспоминает она. – Я винила себя. Я чувствовала себя матерью, которая оставила детей, а вернувшись, обнаружила, что те натворили бед». Она приказала своим «голубым» танцорам, которые, по ее словам, вели себя как «злобные девки», держаться «прилично» по отношению к их нормальному коллеге. Сей междоусобный конфликт случился для Мадонны совсем не ко времени, она как раз собиралась посвятить концерт на стадионе «Медоулендз арена» (Нью-Джерси) памяти Кийта Херринга. Как же она могла со сцены вдохновить тысячи и объединить их на борьбу против СПИДа, когда « не в состоянии вдохновить семерых танцоров». Во время молитвы в тот вечер она не смогла сдержать слез при упоминании имени Херинга. Ее танцоры впервые видели Мадонну плачущей, и этого было достаточно, чтобы, по крайней мере, на время забыть о распрях ради успеха общего дела. Одно из благотворительных обществ, помогающих больным СПИДом, высказало недовольство отношение Мадонны к своему гражданскому долгу. Дом Небесной Благодати проводил мероприятие для сбора средств и попросил Мадонну выступить с коротким приветствием перед публикой через спутник из концертного зала «Нассау Коллизеум» в Лонг-Айленде. Организаторы мероприятия, некоторые из которых были друзьями Мадонны еще с далеких нью-йоркских времен, ждали ответа почти два месяца и в конце концов получили отказ. «Она не платит долгов, – сказал певец Джонни Дайнелл, ее старый товарищ по Нью-Йорку. – Эти ребята придумали „вог“ – ее стиль. Они обеспечили Мадонне мировую грамзапись номер один. Все, что от нее требовалось, – это сесть на пару минут перед телекамерой и произнести пару фраз». Процитировав ее заявление в «Венити Фер» о том, что она готова «сделать все, что может, чтобы способствовать распространению информации о СПИДе, как его избежать, как с ним бороться и все прочее», организаторы Дома Небесной Благодати публично обвинили Мадонну в лицемерии. «Я не хочу начать войну с этими людьми, – сказала Лиз Розенберг, представитель Мадонны по связям с прессой, в интервью „Нью-Йорк пост“. – Я уверенна, что Мадонна хорошо к ним относится, но право любого артиста – выбирать благотворительные организации, которые он хочет поддерживать. Мадонна связанна с АМФАР [которою возглавляет Элизабет Тейлор] и многими другими благотворительными организациями по борьбе со СПИДом». Если верить одному из танцоров, Мадонна «взвыла от злости», прочитав статью в газете. «Почему они так ненавидят меня? – воскликнула она. – Почему меня ненавидят?» Затем она села за стол, выписала чек на пятьдесят тычят долларов и, отдав его танцорам Хозе Гутьересу и Луису Камачо, попросила передать Дому Небесной Благодати. На следующий день настроение у нее изменилось и она аннулировала чек.
Уоррен Битти тоже испытал на себе изменчивость Мадонны. Когда он вместе с Джеком Николсоном попытался пройти в ее уборную за сценой в Нью-Йорке, она отказалась впустить их, несмотря на настойчивые просьбы Битти. «Она сказала им, что у не болит голова, – рассказывает один из свидетелей, – но на самом деле ей было наплевать на обоих». И все же в ней жило сильное чувство к Битти. Когда одна из женщин ее труппы начал проявлять к нему слишком много внимания, по свидетельству человека из ее окружения, Мадонна тут же ее уволила. После последнего концерта в регионе Нью-Йорка, перед самым отлетом труппы на гастроли в Европу, Мадонна и Битти устроили шикарный прием во Дворце Красоты на Бродвее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114