Ты это представляешь себе?
Кари не раз плавал и на север, и на юг. Правда, не так уж далеко, но все-таки… Он спросил лишь одно:
– Когда же мы отплываем?
– Мы отплываем через неделю, много – две. Будешь ли ты готов к тому времени?
Кари посмотрел на Сигфуса. И за него ответил Сигфус.
– Да, будет готов!
– Это хорошо.
Потом они стали обсуждать, где лучше встретиться, где грузиться, откуда начинать плавание. Эвар назначил сбор на север от фиорда, в заливчике, известном на всем побережье как Залив Трех Холмов, ибо окаймляли тот залив, очень удобный для стоянки кораблей, три горушки, поросшие соснами.
Эвар дал слово, что будет дожидаться Кари, который выговорил себе все же несколько льготных дней. Эвар не мог взять в толк, к чему они, зато прекрасно поняли эту просьбу Сигфус и Тейт.
– Что же, – сказал Эвар, – значит, по рукам?
И они ударили по рукам.
III
Скальд Тейт сказал Гуннару:
– Твой Кари бродит по лесу, подобно серому волку. При нем меч и секира. Вместе с ним Сигфус. Они ищут встречи с Фроди. И встреча эта не предвещает ничего хорошего.
– Это так, – согласился Гуннар.
– Я не стал отговаривать…
– Правильно поступил, Тейт. Человек живет на земле только один раз, и эта жизнь должна быть прожита по-человечески.
– И я так думаю, Гуннар.
Оба были весьма озабоченны. Тейт сказал:
– Если Кари останется жив, ему все равно не будет жизни на этой земле.
– Он уплывает, Тейт.
– А как же вы?
– Мы постоим за себя. Сигфус останется здесь, он будет рядом. Будет кому отомстить за нас в случае чего…
– Никто не знает, останется ли Кари в живых… – Скальд хотел сказать, что не очень верит в Кари-бойца, и тем хотел подготовить Гуннара к худшему…
– Жаль, что он раньше не уплыл. Надо было послушаться тебя.
Он добавил, что если бы Кари и проглотил невыносимую обиду – все равно это не было бы жизнью, это было бы существованием, подобным тому, на какое обречены бараны.
Тейт согласился с ним. Он уразумел, что в доме Гуннара все решено, все взвешено и здесь готовы ко всему. Ибо то, что совершил Фроди со своими головорезами, редко случалось на этой земле.
– Теперь Кари нет иного пути, – заключил Гуннар.
Тейт в двух словах рассказал об Эваре и опасном путешествии, которое предстоит его кораблю.
– Возможно, прощание будет подобием похорон…
– У всех у нас вместо сердца – один пепел, – сказал Гуннар.
IV
Скальд Тейт переплыл фиорд и посетил дом Скегги. Гудрид он не видел. С того черного дня она сидела в своей горнице и не показывалась на глаза посторонним. Скегги обо всем был осведомлен. Он тоже, как и Гуннар, полагал, что Кари поступает правильно: если он сумеет сохранить свою душу и отомстить Фроди, то лучшее – бежать отсюда, бежать без оглядки.
– А Гудрид? – спросил осторожно Тейт. – Что думает она?
– Ей нечего думать после того, что произошло. Она заодно с Кари. У нее две дороги: одна в глубокое место фиорда с камнем на шее, другая – за море. Возможно, и за морем ждет ее гибель, но зато гибель без позора. Она только ждет условленного знака.
Поздно вечером, сидя возле очага в полном одиночестве, скальд говорил себе:
«Пусть скудна наша земля, пусть мрачны скалы и пусть холод сковывает зимою, точнее – большую часть года, все живое… Можно счастливо жить и на такой земле. Но вот молодой Кари… Доживет ли он до утра? Где он сейчас? И что будет с ним днем, если доживет до этого дня?.. А дальше? Есть только одна возможность. Одна-единственная и – никакая другая! Совет ему дан верный, решение принято правильное… Теперь все зависит от судьбы…»
И скальд сложил песню про несчастливую землю и сына ее, который вынужден бежать, бежать куда-нибудь подальше… Грустная была песня. Хотя память скальда хранила множество грустных песен, эта была – особенная, душераздирающая.
VI
Кари и Сигфус стали как волки: все рыскали по лесным тропам – и проторенным и малохоженым. Прислушивались к каждому шороху. А конский топот настораживал их до крайней степени – они тут же обнажали мечи. Но тщетно! Фроди, может быть, отсиживается дома, догадывается, что за ним охотится Кари, и тщательно хоронится? Это предположение казалось маловероятным: Фроди был не робкого десятка, шел обычно напролом.
Кари и Сигфус скрытно подступали к родникам в надежде застать у воды Фроди или Эгиля или еще кого-нибудь из их преступной компании.
Не раз переходили Кари и Сигфус через Форелевый ручей и подступали к самому частоколу, за которым жил Фроди. Частокол был высокий и прочный, и следов Фроди не замечалось.
Что делать? Сколько можно бродить без толку?
– Сигфус, – сказал Кари, – я знаю, почему выпали на меня все эти мучения, но ты ни при чем. Ступай себе домой.
На что Сигфус ответствовал:
– Брат мой, я не из тех, кто теплую постель предпочитает тяжелым испытаниям. Прошу тебя, не будем больше говорить об этом.
И они шли дальше – шли влево или вправо, шли в глубину чащи или на опушку. Подолгу просиживали у брода на Форелевом ручье. Они питались лесными плодами и ягодами. Не желая подвергать опасности скальда, они избегали его хижины. А он удивлялся тому, что Кари и Сигфус больше не навещают его.
VII
Гуннар сказал своей хозяйке:
– Я нынче видел сон: на дороге попался мне волк. Он оскалил пасть, и я сказал себе: «Вот самое время всадить ему в глотку дубовую рогатину». Потом я спросил себя, тоже во сне: «А как же это сделать? Где же моя рогатина?» Я колебался. Я многократно задавал себе один и тот же вопрос, но не находил ответа.
Жена сказала ему:
– Сон – вещий. Волк скалит зубы, волк грозится нашему сыну. Но кажется, все обойдется. Я хочу сказать: Кари останется невредимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51