Ей-богу!
— Поздравляю вас: вы видели спящую реку?! — Нотариус привстал и вежливо пожал руку Пате-ипа.
— Я понимаю вашу иронию, по это было так.
— При чем тут ирония? Я вполне серьезно.
— Допустим... Но как вы объясните случай с Возбой: ведь и он тоже видел спящую реку?
Нотариус задумался. Пате-ипа рассмеялся, поднялся с места.
— Сдавайтесь, дорогой товарищ нотариус, — сказал он. — Вы приперты к стене, деваться вам некуда.
Когда приезжаешь в город по делу, всегда недостает одного часа, в который все и должно свершиться. Так и с нашими сельчанами: не хватило одной подписи на ворохе бумажек. И все застопорилось. Владимир Зухба — весь в мыле — понимал, что на сегодня хлопоты надо прекратить, они уже бесполезны: конец недели. Ризабей ругался и курил сигарету за сигаретой. Только шофер Георгий Гамсониа спокойно дремал в машине.
В шесть вечера они заявились к Пате-ипа.
— Все откладывается па понедельник, — сказал Зухба.
— Тут у вас сам черт ногу сломит, — сказал Ризабей.
— У меня для вас есть холодное пиво, — сказал Пате-ипа.
— А у меня — предложение! — Зухба сел на стул, вытер платком лоб. — Простое предложение. Но от пива не отказываемся.
Пате-ипа достал бутылки из холодильника, сыр, стаканы, тарелки. Зухба сказал:
— У меня предложение ясное, Заканбей: едем к нам в деревню. А в понедельник назад. И снова в бой.
Пате-ипа разлил пиво:
— К вам в деревню?
— Отличная идея! — воскликнул Ризабей. Он даже зааплодировал, а потом осторожно подул на пену, вздувшуюся над стаканом.
Пате-ипа чокнулся:
— Почему бы и нет?
— Люблю таких! — похвалил Зухба. — Мы здесь, а машина во дворе. Что нам мешает?
— Абсолютно ничего. — Пате-ипа выключил холодильник, положил в чемоданчик остатки еды и пиво, отключил от сети телевизор, проверил газовую плиту. — Лично я готов.
— Поехали! — весело сказал Зухба.
Ключ от дома на всякий случай Пате-ипа оставил соседям, и машина выехала со двора. Георгий Гамсониа не без удовольствия правил машиной: назад, домой, она всегда мчалась, как проголодавшаяся в разъездах лошадь. Старенькая «Волга» неслась по асфальту бодро, без сбоев. Рядом с шофером сидел Пате-ипа, а Зухба и Ризабей — на заднем сиденье.
Зухба жаловался, что кто-то (он не злает кто) все-таки волынит с выделением трактора и химических удобрений. Поначалу все будто шло хорошо. Потом сказали, что трактора нет в плане «Сельхозтехники». Полдня ушло на то, чтобы доказать управлению сельского хозяйства, что трактор «сидит» в плане. А раз «сидит» — давай его сюда! Когда слышится слово «давай», то протягивается сразу несколько просительных лап: получить трактор и другие хотят. Кому же давать? Вот и норовят угадать, кому лучше: кому из самых ближайших друзей?..
— А мне протекция не нужна, — продолжал Зухба. — Мне по закону. Раз полагается — давай. Поругались, словом.
— В райком ходил? — спросил Пате-ипа.
— Не ходил. Мне бы кого-нибудь из секретарей...
— За чем же дело стало?
— Разъехались по району. Их чай беспокоит. Да и табак. Дожди мешали, а теперь жать приходится...
— У тебя-то самого все в порядке?
— Не хуже, чем у других. Не сплошаем. Ризабей подтвердил, что не сплошают.
— Погода нужна! — почти крикнул шофер. И рванул рулем вправо... И тут же мимо прогрохотала машина с прицепом.
— Когда надо — автоинспектора нет, — возмутился Ризабей. — Хорошо бы его номер записать.
— Черт с ним! — сказал шофер. — Самое главное — запчасти, а остальное — чепуха!
Пате-ипа с улыбкой глянул на него — не шофер, а кучер с дилижанса начала двадцатых годов: такой горластый. Аж в ушах звенит... Они ехали с полчаса. А когда Зухба сказал: «Водички бы», — шофер сбавил газ и свернул с шоссе на про-селочную дорогу. Проехали с полкилометра.
— Стоп у родника! — сказал Ризабей.
— Не вода, а чудо. — Зухба улыбнулся.
Пате-ипа увидел невдалеке машину, которую именуют «козлом». Именно к ней и подкатили. Зухба вышел из машины, открыл дверцу:
— Прошу, Заканбей.
— Слушайте, — сказал шофер, — это же машина товарища Бутбы.
— Да, — подтвердил Ризабей, — здесь Николай Даурович.
Они двинулись вперед, затем тропинка их привела к родничку возле несуразной каменной скалы. Скала словно специально была поставлена здесь, чтобы украшать окрестности родника.
В самом деле, первый секретарь райкома пил воду. Рядом с ним стояли шофер и еще кто-то, может, работник управления сельского хозяйства. Из новых. Товарищу Бутбе было не более тридцати. Он окончил Сухумский педагогический институт, исторический факультет. Его послали преподавать в сельскую школу. Потом перевели в райисполком, а в прошлом году избрали первым секретарем. Это был худой чернявый мужчина. В сером костюме, в сорочке бледно-желтого цвета.
— Приветствуем, — сказал он, высоко поднимая стакан. — Вы вовремя свернули сюда.
— Здравствуйте, здравствуйте! — Зухба протянул руку секретарю и познакомил его с Пате-ипа.
— Добро пожаловать, — сказал Бутба. — Но чем вас угощать? Вот этой водичкой?
— Этого вполне достаточно.
— Хороший гость пошел, — сказал Бутба. — Скромный. Откуда и куда едете?
Зухба многозначительно посмотрел на Ризабея.
— Из города, но с пустыми руками, — доложил Ризабей.
— Что так?
— Верно, — подтвердил Зухба и, пока, его спутники пили воду, в двух словах поведал о своих неотложных нуждах.
Бутба выслушал не перебивая. Пил воду мелкими глотками.
— Он прав, — сказал Пате-ипа. — Могу подтвердить, как беспристрастный свидетель.
— А почему не зашли в райком?
— Не застали вас. А поначалу все шло гладко.
— Ну что ж, поможем, — сказал Бутба и обратился к Пате-ипа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36