Впрочем, приезжие, как видно, на гостиницу и не рассчитывали.
Обезьяна по-хозяйски уселся в машину. Нахально пригласил в нее и владельцев. А потом помахал Рыжему. Рыжий усмехнулся. Проводил машину долгим взглядом, пока она не скрылась в конце улицы.
Груапш сказал как бы про себя:
— Обезьяна наверняка не видел спящей реки, но он вполне счастлив. Он так полагает. Может быть, он и прав. Почему бы и нет? Сорвет свою десятку за .комиссию — и будет доволен. Кофе и сигареты стрельнет. Воздухом ды-
шит бесплатно и так же бесплатно пользуется солнцем и отрицательно заряженными ионами. Чего же еще? И пляж к тому же бесплатный.
— Рыжий, выпьем по сто? — спросил его высокий худой мужчина с одним стеклянным глазом и кепкою набекрень.
— Почему бы и нет?
— Коньяку?
— Можно и коньяку.
Высокий соображал, как бы это устроить получше. И уверенно направился к стойке с минеральными водами и машине для приготовления мороженого.
— Послушайте, — возвысил голос Рыжий, — кто видел, как умер нотариус? Собственными глазами... А?
Никто ему не ответил.
— Закан, — говорит Ризабей, —спасибо тебе. Мы побегали, но и тебя заставили попотеть. Мы едем домой. И везем то, за чем приезжали. Не стыдно соседям в глаза посмотреть.
Председатель колхоза Владимир Зухба подтвердил сказанное Ризабеем. Почти все вопросы решены. Первый же трактор, который прибудет на базу «Сельхозтехники», передадут им. Запчасти к машинам получили. Новые пло-щади под чайную плантацию утвердили. Наряды на дополнительное удобрение выписали. С шифером тоже все в порядке. И с пленкой для парников. И даже с облицовочной плиткой для кино. Кое-что увезут с собой, за остальным завтра придут грузовики.
Они обедали в ресторане, что на берегу моря. Под пальмами. Зухба сказал, что надо выпить «за успешное завершение миссии».
— И еще одна новость, — торжественно сказал он, — к нам проведут высоковольтную линию. Пока что маленькая колхозная гидростанция исправно трудится, но уже явно с перегрузкой. Нужен ток в большом количестве, и энергетики обещали. А они редко брешут: государственный план!
Ризабей налил вина.
— Закан, — сказал он, — давай возвращайся к нам поскорее. Ты видишь, дел у нас невпроворот. Ты нам здорово помог.
— При чем тут я?
— А вот при том! Как-никак лишняя подпорка никогда не мешает. Спасибо райкомовцам — они быстро нас поняли и пошли навстречу. При твоем строительном опыте наш район кое-что приобретет...
В ресторане появился шофер, он сказал, что машина заправлена, райкомовские водители помогли кой-какими деталями — лампочки, подшипники и прочая «мелочь»,— так что можно смело ехать даже на край света.
— Садись и заправляйся на дорогу, — сказал ему Зух-ба. — И не мешкай. Через полчаса домой.
Несмотря на успешный выезд в райцентр, и Зухба и Ризабей были озабочены. То их беспокоило состояние табачной рассады, то чаю в эти дни собрали меньше, чем положено (это им по телефону из деревни сообщили).
— Мы все-таки здесь задержались сверх нормы, — сказал Зухба.
— А дело, Володя? Дело-то сделано!
— Это верно, Закан, но главное дело там, на поле, а не здесь.
Крестьяне ели основательно, хотя и поторапливались. Пате-ипа приятно было наблюдать, как они деловиты даже за столом. «На таких и держимся», — подумал он.
— Вы ни одной минуты зря не теряли, — похвалил он их.
— Затем и приехали, — сказал Зухба и чокнулся бокалом. Потом, глянув на часы, добавил: — У нас еще на ресторан четверть часа остается. Не больше!
Мельчайшая сетка дождя. Можно подумать, что это ночной туман. Скользкий тротуар. Неуверенные шаги на асфальте. Пате-ипа движется как во сне: общее направление верное, а о прочем можно не очень-то беспокоиться. Дом где-то здесь, за поворотом, всего две-три сотни шагов. Он идет из гостей, лицо открыто дождю, но воротник пиджака поднят, руки в карманах. Так уютнее в сырости.
Который сейчас час? Два пополуночи. Время неясно обозначено на больших крупных уличных часах. Это же удивительно: все спят, а часы идут! Невзирая на дождь. А может, даже вопреки ему. Чудно устроен этот мир...
Пате-ипа таинственно улыбается: кому-кому, но ему-то хорошо известно, почему мир устроен именно так, а не иначе. На эту тему он может прочитать целую лекцию — дай ему только трибуну...
«Куда же подевалась эта луна?» — удивляется Пате-ипа, хотя отлично знает, где она. Допустим, что луне не положено светить сейчас, но где же уличные светильники? Впрочем, они кое-где проглядывают сквозь туман. Вот один, вон другой, третий... Но проку от них маловато. Потому-то и спотыкаешься на каждом шагу.
Ему приходит в голову оригинальная мысль: надо закурить. Он щупает карман — нет сигарет, оставил их там, где сидел за столом. Ну и бог с ними!
Пате-ипа потирает руки, еще раз пытается отыскать луну и снова находит объяснение, почему нет ее на небе: потому что наверху тучи, из которых льет этот самый дождь. Луна за тучами. И ничего нет в этом таинственного. Он вглядывается во мглу: улица теряется где-то в десяти-пятнадцати метрах, словно проваливается куда-то.
Но времени для философствования в обрез — надо поскорее добраться до постели. Приятно пить кино, но отвратительны последствия. Слава богу, никто не видит, а то сраму не оберешься.
Он останавливается, глубоко вдыхает воздух раз... еще раз... и еще... Кажется, все в порядке. К черту! Надо шагать смелее, ровнее, не вихлять...
Вдруг тротуар оказывается разрезанным ярчайшей полоской света: такой длинный тоненький кинжальчик на асфальте. Этот свет, словно молния в ночи, когда луна неизвестно где блуждает, а светильники горят рыжеватым, слабым огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36