Не знал и Том, и отцовские крестьяне, приютившие на ночь двух заезжих угольщиков. Слух проник за толщу замковых стен только с рассветом и понёсся по холму вниз, разносимый солнечными лучами и людским страхом.
Группа крестьян бросила работу в поле и шумно переговаривалась, стоя у дороги. При виде их сердце в груди Адриана заколотилось: может, отец уже успел разослать весть о его исчезновении, может…
– Эй, вы! – крикнул один из крестьян ещё до того, как телега успела с ними поравняться. – Часом не из замка теперь будете?
– Не из замка, мил человек, – с прежней невозмутимостью отозвался Том – даже вплотную приблизившаяся опасность не вынудила его потерять самообладание. – Мимо ехали, в деревне вашей заночевали.
– А не слыхали, правду про замок говорят? – спросил другой крестьянин.
Они ждали ответа в явном волнении, лица у всех были напряжённые и испуганные. Том придержал кобылу, и сердце в груди Адриана снова ёкнуло, но на сей раз – от невыносимо дурного предчувствия, так что захотелось вцепиться Тому в плечи и закричать: «Нет, не останавливайся! Давай скорее уедем отсюда!»
– А что – замок? – обеспокоенно спросил Том.
– Да, говорят, там ночью стряслось что-то, – нервно теребя в кулаке шапку, ответил первый крестьянин. – Вроде напал кто-то, то ли лорд соседний, то ли ещё какой бес. И лорда нашего, говорят, и леди повязали, и детишек их – всех как есть! Как знать теперь, солдат не пришлют?..
– Так не слышно же нечего, – возразил кто-то. – Всю ночь спокойно простояли, в замке вроде тоже всё тихо было…
– Ну да, говорят, там даже тревоги поднять не успели. Предатель в стены пробрался, видать, и ворота открыл…
– Что ж теперь будет? – в панике спросил кто-то, и тут все заговорили разом, крича и перебивая друг друга. Кто-то, махнув рукой, кинулся к деревне – собирать скарб и бежать в лес, пока время есть. Войны дорого обходятся крестьянам, порой дороже, чем их господам – особенно накануне жатвы.
На угольщиков внимания никто больше не обращал. Том воспользовался этим и стегнул кобылу.
– О чём он болтал? – наконец опомнившись от невероятного известия, выдавил Адриан.
– Молчи, – не оборачиваясь, ответил Том, продолжая стегать кобылу. Телега теперь не катилась, а скакала, взлетая на колдобинах и грузно валясь в ямы. Адриан вцепился обеими руками в бортики, пытаясь удержать равновесие, и обернулся на голубой силуэт замка Эвентри, высившийся на холме. Солнечные лучи беспечно блестели на башенных кровлях, и Адриан много отдал бы, чтобы узнать, что сейчас происходит под ними. Мысли у него путались.
Новость разносилась быстрее, чем телега катилась по долине. Поля пустели, крестьяне бросали работу и бежали к своим домам, кричали женщины, плакали ничего не понимающие дети. «Это неправда, – думал Адриан, – стойте, перестаньте кричать, ведь это же всё неправда, вас обманули! Не могло там ничего случиться, Эвентри уже почти восемьдесят лет не осаждался, не бывает такого, просто не может быть…»
Кнут свистел в воздухе, безжалостно охаживая взмыленные бока лошади. Том больше не останавливался и не оборачивался, только стегал и стегал кобылу, неуклонно правя к лесу, темневшему там, где кончались поля. За этим лесом проходила граница фьева Эвентри, дальше были земли лорда Кордариола, а сразу за ним – фьев Сафларе. Они придут на помощь отцу, если и впрямь стряслась беда, попытался уверить себя Адриан. Обязательно придут, они ведь собирались заключить с нами союз, и теперь…
И теперь не заключат, с холодным ужасом понял он. Отец не раз говорил, что запланированный, но не скреплённый союз ещё более шаток, чем одна только мысль о союзе. Сафларе пока что не давали им никакого слова. А значит, на их землях Адриан будет чужим… и хорошо если не врагом.
Хотя какая теперь-то разница… Сейчас у него есть только один враг – тот, что хлещет кнутом над его головой, – и у Адриана было чувство, будто это его бока вздрагивают под ударами, а не бока лошади. Избавиться от него как можно скорее, сбежать и…
И что, Адриан Эвентри? Дальше-то – что?
До леса они добрались, никем не остановленные. Проехав немного вглубь, так, что дорога и поле скрылись из виду, Том наконец позволил измученной кобыле остановиться и спрыгнул с козел.
– Выбирайся, парень, и поживее. Надо найти ручей, – отрывисто сказал он и, сняв с оглобли прицепленный к ней узел, сграбастал Адриана за плечо. Тот понял, что на сей раз вывернуться тоже не удастся, и подчинился.
Ручей нашёлся быстро. Том остановился, выпустил Адриана и, сев на корточки, опустил грязные руки по локоть в стремительно бежавшую воду.
– Слушай, Адриан, – сказал он, глядя перед собой. – Я знаю, что был груб с тобой. Но сейчас всё изменилось. Подумай головой. Тебе теперь просто некуда бежать.
Адриан замер, чувствуя невыносимое желание ответить – но любой ответ, приходивший в голову, казался глупым и нелепым. Кричать, что всё враньё, что он вернётся домой, что отец не допустит… Глупости, глупости и страх, опутавший грудь и горло при виде крестьян, в панике бегущих с полей. Нет, они не стали бы бежать просто так. Адриан знал, что не стали бы.
Том тем временем вымыл руки и, окунув голову в ручей, наскоро сполоснул волосы. Потом скинул лохмотья угольщика, и Адриан понял, что не ошибся – у этого человека была фигура воина, а не смерда. Ничуть не смущаясь наготы, Том развернул свой узел и вынул оттуда серый свёрток, который оказался балахоном пилигрима – тем самым, благодаря которому Том вчера слился с толпой паломников.
– Это ты, – сказал Адриан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42