Делал ли Он что-нибудь хорошее? Клиентка: Безусловно. Эриксон: Что ты испытываешь после того, как сделаешь что-нибудь хорошее? Клиентка: Я чувствую удовлетворение. Эриксон: Чувствуешь ли ты себя счастливой? Клиентка: Конечно. Эриксон: А случалось ли тебе смеяться – вслух или про себя – когда ты бывала довольна собой? Клиентка: Конечно. Эриксон: А как по-твоему, что чувствовал Иисус, сделав доброе дело? Я думаю, что Он испытывал радость. Тебя что-нибудь сейчас беспокоит? Клиентка: Нет. Эриксон: По сути, я морализирую. Я готовлю некоторую моральную почву для понимания того, что работа и желание сделать ее как можно лучше составляют основу счастья. Это совпадает с католической трактовкой данного вопроса. Клиентка считает, что путь на Небеса лежит через страдания. Жизнь, конечно, не сахар, но способность получать удовольствие и радость от своей работы всегда поддерживает в трудную минуту. Росси: Вы обращаетесь к моральным оценкам для того, чтобы рационализировать чувство душевного комфорта. Вы утверждаете также и то, что отец клиентки чувствовал себя счастливым, несмотря на свои болезни, и что Иисус был счастлив даже тогда, когда сильно страдал. Таким образом, Вы помогаете клиентке изменить и ее отношение к смерти отца, и ее религиозные представления. Эриксон: Да. Росси: Намеки, содержащиеся в Ваших вопросах, позволяют проявиться подсознанию. Вы следуете за ассоциациями, которые направляют Вашу психотерапевтическую работу. Я думаю, что в рамках Вашего терапевтического метода вы пытаетесь найти простые ответы на вечные детские вопросы о смысле мироздания, которые задает клиентка, ощущающая себя ребенком. Эти вопросы, как правило имеют в виду терапевтические аналогии, метафоры, а также рефрейминг слишком строгих критериев и ограничений. Создается впечатление, что, прибегая к терапевтическим аналогиям, мы говорим на языке правого полушария, в то время как рейфрейминг ориентирован на левое полушарие. Эриксон: (Протягивает Росси статью, написанную после одной из наших дискуссий о динамике гипнотического взаимодействия правого и левого полушарий.) Росси: Вот Вы тут говорите: "Переживание, запоминание и восприятие суть совершенно различные процессы, и функционирование правого и левого полушарий в действительности сводится к составлению различных комбинаций из этих «трех переменных». Эриксон: Я не думаю, что можно четко разделить функции правого и левого полушария. Кое-что может уйти в область подсознания еще до окончания процесса восприятия. (Эриксон приводит примеры обучения людей и животных, подтверждающие невозможность полного разделения функций правого и левого полушарий.) Росси: Существует мнение, что из-за большей «подсознательности» правого полушария «инсайт» нуждается в некотором «смещении» в сторону более «сознательного» левого полушария. Если бы это было так, то Ваш метод тем самым относился бы к «правополушарным». Или вы считаете, что работаете с двумя полушариями? Эриксон: Да, именно так я и считаю.

1.40. Двойной узел моральных обязательств; столкновение с банальными детскими привычками; как Эриксон осторожно "обходит стороной " некоторые вопросы, возникающие по ходу гипноза; иллюзорный выбор Эриксон: На что мне следует обратить внимание? Клиентка: Я отрастила длинные волосы. Но вот ногти я грызу. Эриксон: А зачем ты это делаешь? Клиентка: Они вкусные. Эриксон: Они что, в самом деле вкусные? Клиентка: Нет, конечно, но мне нравится их жевать. Эриксон: А о чем ты думаешь, когда грызешь ногти? Клиентка: Когда я бешусь, я сгрызаю их до основания. Эриксон: Интересно, а грызть ногти и драться – это хорошо? Клиентка: Драться нехорошо. Бабушке бы это не понравилось. Эриксон: А ей нравится смотреть, как ты жуешь ногти? Клиентка: Нет. Эриксон: А ты собираешься когда-нибудь бросить грызть ногти? Клиентка: Ну конечно. Я вовсе не собираюсь их грызть, когда стану взрослой. Эриксон: Я как-нибудь изменился? Клиентка: Нет. Эриксон: А мне казалось, что я стал ниже ростом. Клиентка: Может, и так. Не станете же Вы измерять рост, приставляя людей к стене. Я вот не помню, какого я роста. Но я все время расту. Бабушка говорит, что она узнает это потому, что я вырастаю из своих платьев. Эриксон: Замечательный способ измерения роста. Так о чем мы поговорим в следующий раз? Клиентка: Не знаю. Эриксон: Может быть, ты мне расскажешь о чем-нибудь неприятном – о том, что делает тебя несчастной? Клиентка: Не думаю, что буду несчастна. Эриксон: Но все-таки если с тобой приключится какое-нибудь несчастье – как ты думаешь, ты сможешь мне о нем рассказать – все равно где и когда? Клиентка: Конечно. Эриксон: Вне зависимости от того, что с тобой стряслось? Клиентка: Конечно. Эриксон: И ты не станешь обращать внимание на то, сколько тебе при этом было лет? Клиентка: Конечно. Эриксон: Ну, и когда мы теперь увидимся? Клиентка: Наверное, лучше всего в феврале. Эриксон: В следующем феврале, в послеследуюшем, или в послепослеследующем? Клиентка: Видимо, стоит немного подождать. Эриксон: А сколько? В каком возрасте ты хочешь со мной встретиться? Клиентка: Думаю, что… Вы не будете против, если Вам придется подождать, пока я не перейду в седьмой или, скажем, в восьмой класс? Эриксон: Мы увидимся в любое удобное для тебя время и там, где тебе захочется. Я могу даже стать Октябрьским человеком. Клиентка: Вы мне нравитесь и так – как Февральский человек. Эриксон: Ты, наверное, немного устала от разговора, да? Теперь можешь отдохнуть. Эриксон: Своим вопросом: "Но все-таки если с тобой приключится какое-нибудь несчастье – как ты думаешь, ты сможешь мне о нем рассказать – все равно где и когда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77