Страх снова вернулся к нему.
Он видел, как легкий озноб пробегает по мрамору – будто бы и сам камень чего-то боится, – и чувствовал, как Порядок и Хаос сходятся в поединке и борются друг с другом.
– Скорее! – крикнул Картер. – Нужно как можно быстрее выбраться отсюда!
Услышав голос Хозяина, путники, насколько могли, прибавили шагу. Картер ощущал сгущение энергии. Весь Дом напрягся, как перед прыжком. Дрожь усиливалась.
– Я вышел! – послышался крик гвардейца, шагавшего первым.
Один за другим люди выбирались из тесного перехода. Стена на глазах Картера превращалась в зыбкое марево.
Вот и Даскин выбрался на волю, за ним – Картер, Макмертри и Крейн. И как только это произошло, переход исчез. Оборвался крик, двое гвардейцев пропали без следа. Картер взвыл от боли, сдавил руками виски, упал на колени – так страшно сказывалась на нем перемена планировки Дома.
Нункасл бросился к глухой стене.
– Арнольд! Бэрроуз! – Он в отчаянии толкал ладонями холодный мрамор, бил по нему кулаками. Обернувшись к Картеру, он воскликнул: – Неужели мы ничего не можем сделать? Слово Власти? Нужно же выручить их!
Даскин и Грегори помогли Картеру подняться, подвели его к стене. Картера мутило, он еле держался на ногах, сердце его сжимала тоска, но он был бессилен. Он покачал головой:
– Ни одно Слово Власти не в силах воскресить мертвых. Теперь на месте перехода – прочный камень, глухая стена.
Некоторые в изнеможении сели на пол, другие прижались спинами к стене. Нункасл склонил голову.
– Не надо было идти этой дорогой, – выдохнул Картер и отер пот со лба. – Мне не следовало вас здесь вести.
– Вини того, кто в этом действительно повинен, – дрожащим от гнева голосом проговорил Даскин. – Анархистов. Картер только молча кивнул.
– Арнольд был родом из Кидина, – вздохнул Нункасл. – Сын крестьянина. А Бэрроуз… Как он на варгане играл…
Гвардейцы печально понурили головы. Действительно, Бэрроуз часто скрашивал вечера своей чудесной игрой.
Нункасл совладал с собой и поднял голову.
– Стало быть, здесь их могила. И мы должны сказать о них пару слов.
Все встали и произнесли слова, какими провожают в последний путь погибших воинов. Картер помолился об их душах. В безмолвии отряд покинул скорбное место.

Этим вечером, продолжая следовать потайными путями, отряд подошел к границе Шинтогвина. Картер разыскал глазок в стене и, заглянув в него, увидел стражников – здоровенных верзил, одетых почти на манер обитателей Северного Левинга. Правда, там было принято оборачивать тело одним длинным куском ткани, а шинтогвинцы заворачивались в отдельные лоскуты, прикрепляя их маленькими прищепочками к нижней рубахе, называемой хики.
Как правило, все лоскуты были разного цвета, но на стражниках одеяния были алые, а поверх них – кольчужные куртки. Вооружены они были мечами и пистолями. Рукава у рубах широкие и длинные, на лофтианский манер. Физиономии стражников украшали аккуратные, ровно стриженные бородки, на макушках красовались круглые шапки. А вот со стороны Муммут Кетровиана границу никто не охранял, но довольно скоро к стражникам приблизилась пара муммутских мутантов. Вблизи они выглядели еще более отвратительно – воплощения симметрии и порядка. Глаза у них были ясные и чистые, как увеличительные стекла, острые зубы выстроились новыми рядами. Картер знаком подозвал Даскина и показал ему мутантов. Даскин побледнел.
– Они всех нас такими сделать хотят?
– Судя по всему. Они поработили Муммут Кетровиан за счет вот такой обработки жителей этой страны.
Завидев топающих по залу мутантов, стражники обменялись испуганными взглядами. Картер отвернулся от глазка, гадая, что же думают простые люди в Шинтогвине об альянсе своих властей с Внешней Тьмой. Он никогда не встречался лично с местным правителем, но знал, что во времена Войн за Желтую Комнату тот получил прозвище Джеггед Кровавый.
– Господа, – сказал Картер. – Мы на вражеской территории. Ведите себя соответственно. У нас, правда, есть одно преимущество: сомневаюсь, что в Шинтогвине нам придется столкнуться с новыми переменами в структуре Дома, поскольку эта страна – под покровительством анархистов.
При пересечении границы каменные залы Муммут Кетровиана сменились темным деревом, полами, выкрашенными в черный цвет, оштукатуренными стенами. Почти везде витал запах гниения, прежде неведомый в Эвенмере, невзирая на его древность. Потайной коридор мало-помалу сужался, но все же идти по нему было намного приятнее, чем по каменным казематам Муммут Кетровиана.
Той ночью на привале огня не разводили, чтобы запах дыма не выдал их присутствия. В Шинтогвине враждебность была почти осязаемой, и, казалось, даже стены пристально наблюдают за чужаками. Найдя глазок, Картер увидел за ним широкий коридор, где висели красивые люстры и высокие зеркала, а пол был устлан цветистыми коврами – остатки былой роскоши. Люди, проходившие по коридору, словно бы куда-то спешили. Взгляды у всех были затравленные, лица холодные, морщинистые. Среди путников попадались и мутанты из Муммута, продвигавшиеся в глубь Шинтогвина. Завидев их, мужчины вздрагивали, а женщины покрепче прижимали к себе детишек. Что бы ни наговорил лорд Джеггед своим подданным, вид мутантов явно повергал их в ужас.
В тот вечер Картер долго разговаривал с Грегори, который в детстве некоторое время жил в Шинтогвине и хорошо помнил планировку страны. Они совместно разработали маршрут.
На следующее утро Картер и его спутники переоделись в шинтогвинские одежды, прихваченные из Внутренних Покоев, и в обличье крестьян и торговцев вышли из потайного хода в обычный коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121