.. по личному приказу... «Сахалин-238»... Удостоен ордена... «Чалма»... в связи с сокращением финансирования внутренней разведки... проект "Д" свернут... предложена должность инструктора рукопашного боя в подразделении спецназа... в связи с отказом... рапорт об отставке... приказом об увольнении из рядов... у родителей, затем снимал квартиру в районе... совместный коммерческий проект... купил трехкомнатную квартиру... после развала ЗАО... торговый дом... игра на бирже... обменял на однокомнатную... долги... устроился на должность охранника..." Ого! Все, значит, Гриценко знал, зачем было спрашивать, чем, мол, теперь занимаешься? Гек заметил, что компьютер давно и противно пищит — файл закончился, и курсор все долбился в нижнюю грань экрана. Гек убрал палец с кнопки, писк прекратился. Да... Были времена...
И тут до Гека дошло. Это что же получается? Сверхсекретная информация внутренней разведки — операции, сотрудники, клички — все это предоставляется обладателю пароля! А данные о какой-то несчастной фирме «Гамма-Бриз», сотрудничающей с жалким складом пива и клюшек на окраине города, в Бутово, — засекречены?!
Часы на запястье бибикнули, сообщая о том, что начался новый час. Гек спохватился — не время перечитывать старые архивы. Гриценко определил направление работы — значит, надо работать только в этом секторе. Гек щелкнул по клавишам, вызывая окошко старого запроса. Информация о жителях переулка давно была готова. И даже слишком — четыре тысячи человек... Гек вызвал карту застройки квартала. Пятиэтажный старый дом опоясывал двор буквой "П". Это упрощало дело. Гек уточнил запрос, ограничившись жителями одного лишь дома. Шестьдесят четыре квартиры. Триста пятьдесят человек. Гек сократил временной диапазон и запросил информацию только за этот год. Сто восемь человек. Всего пятнадцать минут Геку понадобилось, чтобы прочесть их биографии, рассмотреть и запомнить фотографии, которые выдавал на экран компьютер. Гек запомнил всю информацию — сказалась старая выучка. Было даже приятно напрягать память, давно не знавшую подобных тренировок. Ничего подозрительного не было, ничего не показалось странным. Разве что выделялась неожиданно цветная фотография 16-летней девушки с длинными рыжими волосами. Кто ж у нее принял цветную фотографию на паспорт? И главное, в местном отделении не поленились отсканировать ее в цвете. Симпатичная девчонка.
Гек запросил информацию об аренде подвальных и чердачных помещений. Ни подвал, ни чердак этого дома и двух соседних никогда не превращались ни в склад, ни в магазин, ни в молодежный клуб. А кто из жильцов сдает квартиры? Геку тут же вспомнилась одинокая 62-летняя домохозяйка Ирина Шевелева, проживающая одна в пятикомнатной квартире. На фотокарточке, сделанной в 45 лет, она выглядела очень деловитой и хваткой дамой. Что делать одинокой домохозяйке в пятикомнатной квартире? Только сдавать. Или бордель устроить. Гек ввел запрос о родственниках и получил адрес сестры Анастасии Шевелевой, 71 год, не замужем, проживающей в однокомнатной квартире на той же улице, через два дома. Гек был готов поклясться чем угодно, что Шевелева сдает свою квартиру, а сама живет у сестры. Но еще давным-давно, после операции «Вихрь», Гек зарекся клясться чем угодно и вообще делать категоричные выводы даже в самых очевидных случаях... Он ввел запрос о квартирах, которые за последние десять лет жильцы пытались сдавать, обратившись в бюро. Далеко не с каждого бюро удавалось вовремя получать данные, но какая-то статистика была. Квартира Шевелевой нигде не значилась, зато Гек записал адреса еще четырех сдаваемых квартир. Квартира, которую сдают, — всегда более подозрительна. Преступники часто предпочитают снимать квартиры. Потому что преступники... Какие преступники? Гек посмотрел на часы. Какие, к черту, преступники в этом доме, если искать надо свидетелей? Кто во дворе своего дома станет устраивать расстрелы алкоголиков из собственной автомашины? Гек собрал груду распечаток и выключил терминал. Здесь больше не оставалось полезной информации.
Двор был маленький и запущенный. В одном углу стояли помойные баки, а за ними лежала здоровенная груда строительного мусора. На ней копошилось трое детей самого мерзкого возраста. Во дворе было четыре подъезда. Прямо под окнами располагался небольшой палисадник, огороженный вбитыми в землю трубами и приваренной между ними арматурой. В палисаднике самоуверенно цвели кусты сирени, а среди них высился тополь черным корявым столбом — старое дерево, со всех сторон покрытое круглыми шрамами от обрубленных ветвей. Его верхушка на уровне второго этажа тоже была спилена. Ствол этого гигантского пня покрывали тонкие молодые прутья, которые тянулись вверх и, судя по всему, собирались во что бы то ни стало зеленеть и расти. На верхушке пня поросль торчала редким, но целеустремленным веником, словно дерево собиралось со временем нарастить утраченный ствол, только еще не решило, который из молодых прутьев годится для выполнения этой задачи. Геку пришло в голову, что именно на такой пень больше всего похоже его расследование — обрубленное со всех сторон и непонятно куда продвигающееся.
По периметру двора шла полоса асфальта, на которой громоздились автомашины. А в самом центре возвышался над асфальтом клочок утоптанной глины, огороженный бордюром. Небольшой, размером с комнату. На нем располагалась нескладная покосившаяся рама сломанных качелей и лавка без спинки. Остатки утопших в земле бревен, сложенных ровным квадратом, выдавали старую песочницу. Этот совершенно лысый клочок земли, окруженный со всех сторон асфальтом, автомашинами, стенами, окнами и балконами, напоминал арену, на которой должны разворачиваться регулярные представления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51